Пройдя шагов тридцать, пригибаясь как можно сильнее к земле, чувствуя сырой запах листьев и слыша шум воды, он увидел, что свет излучается не сам по себе. Там была пещера, больше похожая на отверстие в огромном булыжнике. Воин поравнялся с ней и силился изо всех сил разобрать, что же там.
– Чуть поодаль есть мостик, перебирайся сюда, – послышался старческий голос из пещеры, отчего Руслан отпрыгнул назад, механически вскидывая меч. – Не страшись меня, путник… И лошадку свою сюда веди.
Руслан снова был в нерешительности… Но почему-то голос из пещеры показался отеческим, что ли… Никакой опасности от него не исходило, скорее наоборот: он имел успокаивающий эффект.
– Что же ты замер? – послышался голос куда ближе, и у выхода из пещеры появился старик в синем балахоне с длиннющей седой бородой. В руке он держал большой масляный светильник, чадящий и тяжело пахнущий. Однако свет был доволен ярок, во всяком случае, его с лихвой хватало, чтобы Руслан мог разобрать перерезанное глубокими морщинами лицо старика. Руки его – с большими узловатыми запястьями – всё ещё выглядели крепкими. – Проходи, сынок. Поговорим.
Руслан на этот раз подчинился. Он вернулся за Верным, который уже напился и стал мерно пощипывать траву, чтобы вернуться вместе с ним к пещере. Старик всё ещё стоял у входа, но больше ничего не говорил, терпеливо выжидая, когда же Руслан найдёт, наконец, мост.
Мостик и вправду был – нарубленные кусты и ветки огромной кучей перекидывались через реку. Верный сначала упирался, но упорство Руслана заставило его всё же пойти
вслед за своим хозяином.
– Доброй ночи, витязь, – сказал ему старец, выйдя из пещеры уже метров на двадцать. –
Ты выглядишь очень понуро, тебе надо отдохнуть.
Руслан неожиданно понял, что он действительно очень устал за прошедшие несколько часов, хотя ничего ещё не сделал. Он не стал привязывать Верного – за эти годы тот так привык к Руслану, что в этом не было нужды, он никогда не бросал его. И просто зашёл в пещеру, всунув меч в ножны.
– Долго ли ты тут, отец? – спросил Руслан, когда они оказались под сводами пещеры, что были ровесниками самой природы.
– Двадцать лет, – весело ответил тот. И хоть витязь не видел его лица, он понял, что старик улыбается.
– Двадцать лет в изгнании?! – изумился воин. – И за что?
– Я сам себя изгнал, но это долгая история, – ответил старик.
Пещера расширилась, и они вышли в помещение с грубым деревянным столом, покоричневевшим от сырости и времени, а на полу была уйма соломы и меховых тряпок. Был тут и один грубо сколоченный табурет, который старик предложил воину, но тот жестом отказался, оставшись стоять у рельефной серой стены.
– Я знаю, что с тобой, – кивнул старец и поставил светильник на край стола. – Тебя настиг рок.
– О чём ты? – не понял Руслан.
– Раздевайся, –