Впрочем, Андрей не особенно прислушивался. Обычная семейная нудь с поправкой на несообразность эмоций Сан Саныча и Виктории Петровны с обстоятельствами времени и места… Он не очень-то прислушивался, хотя это не избавило от чувства неловкости. Вряд ли найдётся человек, которому не станет немного не по себе в подобной ситуации.
Гроб стоял на раздвижном обеденном столе. Старуху, вероятно, с трудом втиснули в него – и без того грузную, а теперь и вовсе безобразно раздувшуюся, пожелтевшую, почти неузнаваемую. Зато от неё, обмытой и одетой во всё чистое, впервые не воняло мочой… Вокруг стола, точно стая предвкушавших пиршество волколаков, каменно сидели дряхлые, средней опрятности бабки, среди коих смотрелись незваными гостями два деда в почти одинаковых тёмно-серых костюмах с промокшими от пота подмышками.
В жизни случается немало ситуаций, когда невозможно избежать ложного пафоса, и к похоронам это относится в полной мере. Так сейчас на лицах всех присутствовавших были нарисованы сознание торжественности момента и неукоснительная готовность дотянуть погребальную волынку до конца. Кем приходилась им почившая Оксана Васильевна? Родственницей? Вряд ли. Скорее, вокруг гроба собрались её друзья-подруги. А может, бывшие сослуживцы и сослуживицы.
На спинке дивана лежали красные бархатные подушечки с наградами усопшей. Здесь были: золотая звезда Героя соцтруда, орден «Знак почёта», медаль «Ветерану труда», юбилейная медаль к столетию со дня рождения Ленина, и ещё несколько наградных знаков.
Говорить было не о чем. Да от него и не требовалось… Казалось, некуда девать руки. Андрей стоял столбом, никаких возможностей к действию ситуация ему не оставляла. Происходящее было ему не по нутру, он не знал, как себя вести в эти неловкие минуты, но куда денешься?
Андрей уже начал жалеть о том, что отверг предложение Ксаны и не укрылся в её комнате от изучающих – и оттого вдвойне неприятных – старушечьих взоров. В какой-то момент остро захотелось вынырнуть из похоронной атмосферы, чтобы глотнуть свежего воздуха нормальной жизни – плюнуть на приличия и вырваться из чужой печальной стихии. Однако он подавил это желание.
Всё вокруг представлялось нескладным, принуждённым, словно выдуманным.
К счастью, томительно-молчаливое ожидание продолжалось не более нескольких минут. Затем появились шестеро мужиков и кряжистая тётка отчётливо командной наружности. То были делегаты от завода, на котором (это Андрею шёпотом поведала Ксана) до начала девяностых проработала покойница, сделав карьеру от простой сборщицы до директора. Заводчане быстро выяснили какие-то детали с матерью Ксаны, а затем, не откладывая дело в долгий ящик, подняли гроб на плечи и, бесцеремонно мотыляя его из стороны в сторону, понесли на улицу.
Так несуразно начался день.
Пролог – 3
– Оксана!
– Чего?
– Иди сюда