Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. Т. П. Емельянова

средством этогенического анализа. В свою очередь, Герген, выдвигая тезис «Communicamus ergo sum», делает основным объектом исследования группы собеседников, участвующих в разговоре. В связи с этим «ни разуму, ни миру не придается онтологический статус. Для конструкциониста термины и для разума, и для мира – это компоненты дискурсивных практик» (Gergen, 1994, р. 68). Т. е., по словам Гергена, «для конструкциониста во главе угла стоит микросоциальный процесс» (ibid., р. 69). Именно здесь, а не в головах людей конструируется знание, и утверждение о том, что имеет место «общественное конструирование значения, а также непрерывное и бессистемное присвоение прошлых значений для выработки современного понимания» (ibid., р. 67) становится доминирующей посылкой. Эти примеры, на наш взгляд, являются вполне убедительным доказательством близкого методологического родства двух рассматриваемых подходов в социальной психологии, вместе составляющих направление, которое можно назвать интеракционным.

      Впрочем, это родство вполне закономерно, если учесть, что, в частности, Герген, перечисляя своих идейных предшественников, указывает Д. Мида и Л.С. Выготского. Харре, критикуя когнитивизм, также говорит о близости своей позиции теории Выготского, который, по его словам, первым сумел четко сформулировать тезис о том, что «организация так называемого “ментального" – это результат приватизации социальных,

      межличностных процессов» (Харре, 1995, с. 77). Разумеется, это влияние не было непосредственным: опосредствующим звеном для обеих концепций явилась феноменологическая социология А. Шюца. Герген, анализируя корни социального конструкционизма, признает, что именно теоретики направления «социального конструктивизма» «отдают первенство социальным процессам в формировании того, что понимается как знание на уровне индивидуального разума. Преимущественное положение социального над личным – отличительная черта социальной феноменологии, символического интеракционизма и работ Выготского с коллегами. По сути, существование индивидуального знания в итоге возводится в этих подходах к социальному процессу – это позиция, которая в высшей степени сходна с конструкционизмом» (Gergen, 1994, р. 68). Однако вместе с тем Герген настойчиво стремится размежеваться с этими близкими для него направлениями. Пункт расхождений он видит в ментальных процессах, «которым отводится первостепенное положение в этих теориях» (ibid., р. 69).

      С этим утверждением Гергена о концепциях Выготского и Мида можно согласиться. Действительно, именно исследование высших психических функций, сознания является основным предметом исследовательского интереса обоих мыслителей. Замечание Гергена в их отношении выглядит закономерным: «В действительности, эти теоретики изобразили специфически ментальный мир. Напротив, для конструкциониста во главе утла стоит микросоциальный процесс. Конструкционист отвергает дуалистические предпосылки, порождающие “проблему ментального функционирования”.