– Не поедем, – сказал Генка.
– Почему?
– Обманывать нехорошо.
– Первая же экспертиза распознает, что это подделка! – сказал Витька. – Они на компьютере посмотрят, и всё ясно станет…
– Отнюдь, – возразил Жмуркин. – Я-то в кино кое-что понимаю. Моей кинокамере уже двадцать лет! Я её на базаре купил. А плёнка на пять лет просрочена. Так что там будут видны только силуэты и всякая муть! Это придаст достоверности. Мы продадим съёмку на телевидение. А ещё лучше какой-нибудь иностранной телекомпании…
Жмуркин взял костюм Дейла и сунул его Генке, а костюм Чипа всучил Витьке.
– Не поедем. – Витька зевнул. – Если узнают – засмеют. На всю жизнь позор…
– Это точно, – согласился Генка. – Ты, значит, с кинокамерой весь в белом, а мы с Витькой, как придурки, по кустам в мышиных костюмах скачем – труба! Не согласны.
Генка бросил костюм на пол. Витька тоже.
– Во бараны-то… – развёл руками Жмуркин. – От своего счастья отказываются…
– Нам счастья не надо – работу давай! – весело сказал Генка.
Жмуркин стал обиженно сворачивать костюмы.
– Ты, Жмуркин, сам себя сними, – советовал Генка. – Надень эту шкуру, к камере привяжи верёвочку. Потом за эту верёвочку дёргай и начинай по кустам скакать. Роскошно получится. Кучу денег заработаешь…
– Эй, доходяги, вы тут? – Дверь сарая содрогнулась от мощного рывка.
Генка свалился с верстака и стукнулся лбом об пол. Витька охнул. Жмуркин перестал сворачивать плюшевых бурундуков.
– Кто это? – осторожно спросил он.
– Герасим!!! – прошептал Генка.
– Какой еще Герасим? – не понял Жмуркин.
– Брат!!! – прошептал Витька.
Дверь снова дёрнулась. Жмуркин присел.
– Открывайте по-хорошему, – посоветовал с улицы Герасим. – А то дверь сломаю. А потом заставлю вас кросс бежать. Пять километров с полной выкладкой…
Генка попробовал спрятаться под верстак, но не влез. Витька пятился в глубь сарая.
– Считаю до двух, – предупредил Герасим. – Быстренько открывайте…
– Открыто, – робко сказал Витька. – Ты, Герасим, не дёргай, ты толкай…
Дверь стала открываться.
– Ведро, – уже даже не прошептал, а прошелестел Жмуркин.
Генка и Витька мгновенно повернулись к двери, и лица их исказились от ужаса.
Дверь открывалась медленно, ведро с опилками так же медленно опрокидывалось. Герасим, обряженный в тельняшку, шорты и армейские башмаки, вдвигался в сарай.
– Нет! – сказал Генка.
– Да, брат! – сказал Герасим. – Да, да и ещё раз да!
Ведро аккуратно водрузилось на голову морского пехотинца. Опилки потекли по плечам.
– Ведро