Мелкий выглядел помятым – похоже, уже успел схватить пару тумаков, – но уж точно не испуганным. Скорее сердитым: брови сдвинуты, голова чуть втянута в плечи, левая нога отставлена назад. Плечи напряжены, пальцы сжаты. Не в кулаки, а так, будто он собрался швырнуть Булаву с двух рук сразу.
Иронично – если учесть, что из всех присутствующих в коридоре он единственный не обладал Даром. Вообще никаким – даже чахлый четырнадцатый магический класс для заморыша оказался бы чем-то недосягаемым.
И кто его вообще определил в юнкера?
– Ты не обер-офицер, – отозвался мелкий. – А чучело ряженое. Я…
Договорить пацан не успел. Белобрысый коротко, почти без размаха впечатал ему в живот увесистый кулак, и бедняга тут же с хрипом согнулся. Попытался дернуться, боднуть обидчика лбом в подбородок – но так и не дотянулся. Второй удар – уже полноценный, тяжелый и размашистый – отшвырнул парня к стене.
– Так и будем смотреть? – проворчал я. – Нашего бьют.
– Старшие. – Богдан опасливо огляделся по сторонам. – Непорядок, конечно, но нам в их дела лезть не положено. Оберов бы позвать…
– Да хрен с ними.
Не знаю, что на меня нашло. Я нечасто замечал за собой желание почесать кулаки без особого повода. И не сказать чтобы так уж сильно сочувствовал мелкому. Но то ли юнкерская форма сама по себе обязывала к героизму, то ли драка четверых против одного как-то особенно сильно укололо мое чувство справедливости…
То ли вожак старших слишком уж напоминал Воронцова – такой же здоровый, белобрысый, скудоумный и наглый… с тем, кто ростом ему примерно до второй сверху пары золотых пуговиц на кителе.
– Отставить! – Я громыхнул ведром с водой об пол. – Что тут происходит, господа юнкера?
Старшие тут же подпрыгнули, как ошпаренные, отступили от мелкого, чуть ли не синхронно втянули головы в плечи и обернулись, явно ожидая увидеть кого-то из начальства или хотя бы портупей-юнкеров…
Но вместо этого увидели двух первогодок со швабрами.
– Ох ты… А кто это тут у нас? – Похожий на Воронцова белобрысый плотоядно усмехнулся. – Никак новое зверье пожаловало?.. И чего тебе надобно, молодой?
Не нарываться, Горчаков, не нарываться, не нарываться…
– Оставьте парня в покое, – проворчал я. – Вас четверо, он один.
– Господа обер-офицеры… – «Воронцов» демонстративно покрутил головой, оглядывая свою свиту. – Мне не послышалось? Зверь приказывает благородному обер-офицеру?
Когда все четверо неторопливо, вразвалочку зашагали к нам, я услышал, как Богдан нервно вздохнул. Драться в его планы явно не входило – как и вообще ввязываться во что-то сомнительное. Так что рассчитывать на его помощь не стоило…
Да и какая разница? Если уж мордобоя не избежать – его стоит начать.
– Зверь недрессированный, – продолжил «Воронцов», надвигаясь на нас с Богданом. – Глупый и бесправный, которому положено быть бессловесным,