Указ об отставке Ю. П. Лермонтова, отца поэта //
Русская старина. 1913. Т. 155. Июль—сентябрь. С. 498—499
…По слухам же, он [отец Лермонтова] был замечательный красавец, но вместе с тем пустой, странный и даже худой человек.
В. В. Никольский.С. 563
Немногие помнящие Юрия Петровича, называют его красавцем, блондином, сильно нравившимся женщинам, привлекательным в обществе, веселым собеседником, «бонвиваном», как называет его г. Зиновьев. Крепостной люд называл его «добрым, даже очень добрым барином». Все эти качества должны были быть очень не по нутру Арсеньевой. Род Столыпиных отличался строгим выполнением принятых на себя обязанностей, рыцарским чувством и чрезвычайною выдержкою – черты, отличавшие потом друга и товарища Михаила Юрьевича, Алексея Аркадьевича Столыпина, известного под именем «Монго», который в обществе и среди товарищей почитался образцом благородства и рыцарства. В Юрии Петровиче выдержки-то именно и не было. Старожилы рассказывают, как во время одной поездки с женою вспыливший Юрий Петрович поднял на нее руку.
П. А. Висковатов.С. 38
Буря разразилась после поездки Юрия Петровича с Марьей Михайловной в гости к соседям Головиным, в село Кошкарево, отстоящее в пяти верстах от Тархан; едучи оттуда в карете обратно в Тарханы, Марья Михайловна стала упрекать своего мужа в измене; тогда пылкий и раздражительный Юрий Петрович был выведен из себя этими упреками и ударил Марью Михайловну весьма сильно кулаком по лицу, что и послужило впоследствии поводом к тому невыносимому положению, которое установилось в семье Лермонтовых. С этого времени развилась с неверояной быстротой болезнь Марьи Михайловны, впоследствии перешедшая в злейшую чахотку, которая и свела ее преждевременно в могилу.
П. К. Шугаев.С. 504
Юрий Петрович охладел к жене. Может быть, как это случается, ревнивая любовь матери к дочке, при недоброжелательстве к мужу ее, усугубили недоразумения между ними. Может быть, распущенность помещичьих нравов того времени сделала свое, но только в доме Юрия Петровича очутилась особа, занявшая место, на которое имела право только жена. Звали ее Юлией Ивановной, и была она в доме Арсеньевых в Тульском их имении, где увлекся нежным к ней чувством один из членов