Мне и Танечке читать не было нужды. Этот документ составляли мы. С учетом всех пожеланий итальянской стороны. Не факт, что именно эту бумагу в итоге подпишут Борисыч и итальянцы. Но вот ее содержание я знаю почти как отче наш.
Воспользовавшись паузой, я украдкой покосилась на Алекса. Сердце сжалось в мучительном спазме. Во-первых, вампир осунулся и подурнел. Будто обычный человек. На бледной, почти пергаментной коже, без малейшего признака румянца, под потемневшими, карими глазами лежали глубокие тени. Карий цвет глаз меня удивил, но не настолько. Сейчас чуть ли не на каждом углу можно было без проблем купить цветные линзы. Еще и со зрачком самой разнообразной формы и текстуры. Так что цвет глаз точно не являлся проблемой. А вот очевидная измученность Алекса меня удивила. Еще когда мы были вместе, я заметила, что его кожа в принципе румянцем похвастаться не может. Но сейчас она была какой-то истончившейся, желтоватой. Если бы вампир был простым человеком, я бы сказала, что он тяжело болен. Или длительное время хронически не высыпается.
А еще изменились волосы. Стрижка у Алекса сейчас была куда короче, чем тогда, когда мы только встретились. Сейчас бы точно не получилось зарыться в его прическу пальцами, пропуская сквозь них шелковистые пряди. Фактически, вампир сейчас носил любимый большинством мужчин «ежик». А еще в густых темных волосах проглядывали седые прядки. Так не бывает. Или бывает?
Увлекшись разглядыванием родного существа, я пропустила момент, когда все закончили изучение договора. Несколько пар глаз впились в меня в явном ожидании. И среди них неодобрительный, подозрительный взгляд шефа. По моей спине вниз пробежала холодная липкая струйка. Я неожиданно осознала, как сильно Алекс рискует, появившись прямо под носом главного чистильщика. Ужас перехватил горло стальными тисками. Но, как ни странно, помог собраться с мыслями. Переговоры начались. Вернее сказать, возобновились.
На этот раз всю флегматичность и равнодушие итальянцев как ветром сдуло. Бруно Пеларатти откровенно бесился, бросая на меня такие взгляды, что если бы я была хотя бы деревянной, то уже давно бы сгорела без следа, не оставив после себя даже пепла. Алекс зорко следил за каждым движением, за каждым словом чистильщиков. И даже сын Джузеппе утратил свое безразличие. Обстановка накалялась.
Танечке сегодня приходилось туго. Она не замолкала ни на секунду, раз за разом прикладываясь к стакану с минеральной водой, чтобы смочить пересохшее горло. Как она успевала отслеживать словесный пинг-понг, которым перебрасывались между собой Борисыч, Ипатов и итальянцы, для меня было загадкой. Никогда мне не понять этой тяжелой и неблагодарной работы переводчика-синхрониста. Хотя, я точно