– Андрей Григорьевич, но вы ни слова не сказали о любви! Это же тоже чувство, – сказала уже другая студентка.
Да, сколько лет преподаю, столько меня и удивляют порой студенты.
– Отличное замечание. И мне очень нравится, что вас так заинтересовала психология. Так давайте каждый из вас для зачета напишет мне небольшое эссе. Тема «Что такое любовь?»
И ситуация всегда одна и та же. Не стоит забывать, что эти молодые люди сейчас в том самом прекрасном возрасте, когда и думают только о любви. Точнее, в них бушуют гормоны. Еще и весна началась.
Подобные эссе я часто даю, когда кто-то вот так выступает. И мне нравится слушать ответы. Иногда глупые, иногда сухие, а иногда и довольно интересные. У каждого своя теория относительно любого вопроса.
Конечно, заочники интереснее выглядят. Люди разных возрастных категорий, разных профессий… Но посмотрим, что мне выдаст эта группа. Такие молодые, такие наивные. А тема любви будет им интересна.
Но новые теории я с удовольствием выслушаю, даже стараясь не показать своего скептицизма.
– И вы поставите зачет, если мы напишем? – радостно спросил сонный парень в конце аудитории.
– Если бы вы были будущими психологами, то, конечно, не поставил бы. А так, – улыбнулся я, – зачем мучить студентов технического вуза, правда? Но, – поднял руки, чтобы успокоить радостную молодежь и спустить их немного с небес на землю, – если я увижу что-то из работ Кемпера, Стернберга, Зацепина или еще какого-то ученого хоть у одного из вас, то зачет будет проходить по стандартной схеме. Только ваши мысли, подкрепленные полученными знаниями. И никакой лирики, пожалуйста.
Студенты радостно закивали. Странная особенность человеческой психики, еще и поговорка на эту тему есть. Из огня да в полымя. Они думают, что проще написать небольшое сочинение, а не зубрить основы психических процессов и состояний, но кто знает, кто знает…
В любом случае зачет поставлю всем, но не за красивые глаза.
Я вышел из аудитории и посмотрел в ежедневник, а потом на часы. Полчаса до встречи с Диной. Успею.
В машине было невыносимо. Конец апреля, а такая духота. Сбросив пиджак, закатал рукава рубашки и включил кондиционер на полную мощность, глядя, как из корпуса института выходят студенты. Я даже по их внешнему виду, выражению лица мог определить, с какого они курса.
Только даже будущие выпускники казались мне молодыми. Стареешь, Андрей, наверное. Ну вот, студентов просил без лирики, а сам начинаю.
– Идиот, – буркнул себе под нос, посмотрев в зеркало над головой.
Дина ждала меня в кафе, двигая пальцем по кругу чашку кофе. Красивая она женщина, а теперь еще и счастливая. И я гордился тем, что вырастил одного из лучших психологов, которых знал, хотя психом она тоже была на все сто.
– Здравствуйте, Дина Анатольевна, – присел я за стол напротив нее.
Странная привычка обращаться друг другу то официально, то по-дружески.
– Даже не поцелуешь? – приподняла Дина одну бровь и вроде бы обиделась, но глаза откровенно усмехались.
– Чтобы меня потом твой муж закатал в бетон и отправил в Марианскую впадину?
Она рассмеялась. Так задорно, что на нас обратил внимание бармен и я тоже не смог сдержать улыбку.
– Ярослав лапочка, – сказала Дина, но это была скорее ирония.
– С острыми зубами и хорошим ударом с правой.
– О, он и с левой отлично бьет, я проверяла.
Теперь моя очередь была приподнимать бровь в удивлении. Конечно, вряд ли Ратомский бьет Дину, но ее последние слова не понял.
– Андрей Григорьевич, ну мы выпускаем пар в спортзале. Ты же знаешь, что иначе мы не можем.
– Я уже говорил, что вы оба психи?
– И не один раз. Когда-нибудь и тебе так повезет.
– Я уже не в том возрасте, Дина, ох, не в том. Слишком реально смотрю на вещи.
– Андрей, когда тебя накроет, в задницу засунешь психологию и все типологии любви.
– Давай лучше о работе, – поморщился я.
Спорить с этой женщиной бесполезно. Только мигрень наживать. Только тогда я еще не знал, что моей головной болью станет отнюдь не Дина.
Часть 1 "Гипотеза" Глава 1. Карина
Я вытерла кровь с губы тыльной стороной ладони, но промолчала. Хотя мысленно представляла, как беру что-нибудь тяжелое и начинаю с криком опускать на голову Димы. Этому приему меня научила мама, когда я только начала спорить с учителями в школе и с отчимом. Проблемная девочка, слишком эмоциональная и не умевшая молчать. Со мной было сложно, и не только в переходном возрасте. Но сейчас я молчала.
До этого момента Дима никогда не поднимал на меня руку, хотя я знала, что уже лет десять руки у него чесались. Мама останавливала – она была его якорем.
Но