Я умылся и добрел до кухни.
Там суетилась Ева. Что-то помешивала в одной сковородке, одновременно что-то переворачивала в другой. А в кастрюле что-то кипело…
Ни фига себе! Малявка умеет готовить? Вот это сюрприз!
– Доброе утро, – произношу я как ни в чем ни бывало.
Ева сначала хмурится, а потом, посмотрев на меня, начинает улыбаться.
– Ты такой взъерошенный! Любишь кабачковые оладьи?
– Съедобные – да.
– Сомневаешься в моих кулинарных талантах?
– Готов рискнуть желудком.
Я сажусь за стол. Ева ставит передо мной тарелку с аппетитными поджаристыми оладушками. Я набрасываюсь на них, как голодный волк.
– Умереть как вкусно! – признаюсь я после пары штук.
– Я еще спагетти готовлю. И соус из куриной грудки в сметане.
– Офигеть. То есть… я поражен.
– Я прекрасная хозяйка, – многозначительно замечает Ева.
– Повезет кому-то, – бурчу я.
Ева присоединяется ко мне. Завтрак плавно перетекает в обед. Мы не торопясь наслаждаемся вкусной едой и вполне мирно болтаем обо всякой ерунде. И тут Ева вдруг признается:
– Ленка меня кинула.
– Твоя подруга?
– Ага. Мы должны были жить вместе, а она теперь живет с этим Шуриком.
– Значит, ты вчера все равно бы вернулась?
– Не знаю, – пожимает она плечами. – Были мысли переночевать на скамейке.
– Ты совсем дурочка?
– Сам такой!
– Значит, ты не съезжаешь, – утвердительно произношу я.
– Съезжаю, – говорит она. – Но не прямо сегодня.
Ева смотрит на меня каким-то непонятным взглядом. Такое ощущение, что она хочет, чтобы я начал ее отговаривать.
– Куда? – спрашиваю я.
– В общагу. Или найду еще кого-то, с кем можно снимать квартиру.
– Ну уж нет, – нехотя выдаю я. – Никаких общаг и сомнительных соседей.
– Ты меня не отпустишь? – с нескрываемой надеждой спрашивает она.
И что я должен ответить?
– Я обещал твоему отцу, что присмотрю за тобой.
– Только поэтому не отпустишь?
– Только поэтому.
– А как же…
Я знаю, что она хочет мне припомнить. Поэтому сразу говорю:
– Никак.
– Ты меня целовал!
– Я?!
Делаю удивленное лицо. Пытаюсь прикинуться шлангом.
– Да, ты! И тебе это нравилось. Не говори, что нет!
– Я говорю: нет, – ухмыляюсь я. – Я просто выпил лишнего.
– Что? – поражается Ева. – Ты же не пил!
– Пил. Кофе. Двойной эспрессо в полночь превращает меня в чокнутую тыкву. Начинаю целовать всех без разбора.
– Двойной эспрессо в полночь? Я запомню. Значит, во всем виноват кофе…
Она улыбается.
Весьма самодовольной улыбкой. Думает, что я у нее в кармане. Вернее, у ее прекрасных