Пустынное пространство превращалось в город технологий. Тот в свою очередь, в страну будущего. Она в мир недосягаемых возможностей. Мир трансформировался в космос сознания…
Подобное действие крутилось и вращалось, стремилось и летело.
Но на деле, я лицезрел обычную неизменную переменную.
– Вновь вернулись восьмидесятые! – Засмеялся я, вспоминая, как в 2020 году вернулась мода на штаны бананы из 1980-го.
Мир искусственного интеллекта проживал свою жизнь снова и снова, опять и опять. То в моде были «пещерные» камни, то их предки – умные дома.
– Да уж, – позабавился я, – скудность разума поражает. Может быть на подобные процессы влияет разум первоисточника?
Я думал о своем уме, который пытался выпрыгнуть из своей человеческой шкуры, залезая постоянно обратно.
– Вдруг у иного аниматора мира все по-другому? – Задавался я вопросом, еще не понимая тогда, что разум другим не бывает, как не бывают другими единицы и нули.
Решив вернуться в творческую комнату, чтобы отказаться от карусельного зрелища, я без труда вызвал интерфейс творческой комнаты, и благополучно оказался дома. Там, где все медленно, нудно и вечно бедно, сколько не дай.
Проснулся я в своем теле. И на этот раз не в кровати, после человеческого сна, а в кресле, и после некоторого забытья, в момент бодрствования.
Я понимал, что был до этого в творческой комнате, но странным и нелогичным обстоятельством очутился в своей привычной голове. Как бы, проснулся, но без сна, вернулся, но не путешествуя, пришел в себя, не уходя…
Смысл в том, что до того мига, я всегда помнил переход обратно, до каждого кадра. В отличие от путешествия в миры с привычной земли. А здесь, получилось, наоборот. Я помнил отправку в мир искусственного интеллекта, осознавал пребывание там, обратную дорогу. Но момент между прибытием и осознанием себя, как человека, я не мог вспомнить. Это, как забытье процесса возвращения из комы, обморока, пробуждения от сна.
– Это не есть хорошо, – произнес я компьютерным голосом.
К сбоям-то я привык. Но они стали дополняться новыми событиями. Словно у меня рушился привычный образ творчества.
– Мне кажется, или я стал похож на программу, в которой сидит некий вирус? – Закралась во мне мысль. – Я не могу отладить свое сознание. Как мне казалось, творческая комната – это я, но я первоисточник. Начальная точка моего разума, или души. Но получается так, что я не могу контролировать истинного себя. То помню, то нет. Что это такое? Чем подобное поведение отличается от обычного человеческого?
Мое твердое убеждение, что аниматор мира должен иметь наивысшую степень концентрации было напрочь разрушено!
– Интересно, – возмущался я, – как я смогу создавать жизнь, надеясь, что она будет процветать, когда сам являюсь испорченной марионеткой. Раз происходят подобные сбои, значит я вовсе не аниматор мира. Его