Бондарь кивнул.
– Не хотят начинать с нуля. Не хотят ни работать, ни обустраивать места жительства на новых территориях. А у нас все уже обустроено, все работает, население мирное и доброе.
– Можно и потеснить.
– Деятели НЕСПАСЕ пытаются выглядеть гуманнее ангелов.
– На самом же деле это волки в овечьей шкуре.
Оба посмотрели на Игната.
– Кстати, я пообещал госпоже Нярис быть в Амстердаме в ближайшее время, – напомнил он.
– Не волнуйся, в Амстердаме будет господин Пуустас, ничем не отличимый от тебя, – сказал Бондарь. – Мы позаботимся об этом. До среды ты свободен. Готовится операция по зачистке Серых Братьев в Великобританских Эмиратах, ты понадобишься мне в среду утром.
Игнат пожал плечами.
– Я готов.
Речь шла о так называемом Ордене Серых Братьев, который представлял собой теневое правительство Европы. Именно Орден управлял деятельностью парламентской Ассамблеи Европы и добивался ослабления России как мирового лидера.
– Не вижу радости на твоем лице, – задумчиво сказал Артем. – По-моему, ты не удовлетворен своей работой. Есть какие-то сомнения?
– Он недоволен тем, что обошлось без драки, стрельбы и погони, – улыбнулся Бондарь.
Игнат промолчал, хотя это стоило ему некоторых усилий.
Начальник группы одобрительно кивнул.
– Правильно, молчи побольше, но держи наготове аргумент, и ты далеко пойдешь.
– Особенно если аргумент – «универсал», – добавил Артем. – Или в крайнем случае – дубинка.
Мужчины подмигнули друг другу.
– Лучше молчать и слыть идиотом, – бесстрастно сказал Игнат, – чем заговорить и развеять сомнения.
Бондарь выпятил губы.
– Сам придумал?
– Прочитал у классика, наверно, – сказал Артем. – Ладно, не будем больше тебя раздражать. Приводи себя в порядок, отдыхай, слетай в Каменку к бабушке. Позвони маме.
– Я к ней забегу на полчаса.
– Было бы славно.
Мужчины поднялись с дивана. Бондарь бросил взгляд на красивую асимметричную конструкцию в углу гостиной, похожую на прозрачно-бликующий силуэт летящей птицы с тающими белыми перьями. Он уже знал, что это творение Игната, выразившего в голографической скульптуре ощущение полета. Молодой человек действительно был замечательным эмоцио-художником, но при этом умел находить в оперативной службе не меньше удовольствия, чем в творческой работе. Это удивляло и заставляло задумываться над тягой человека к экстриму. Хотя, с другой стороны, род Ромашиных и в самом деле издревле славился целенаправленной деятельностью на благо защиты Отечества, да и человечества в целом, и решение Игната продолжить дело отца и дедов выглядело вполне естественным. А возможностей у него было больше, потому что экстрасенсорный запас Игната заговорил в нем с детства и позволил стать не только витязем-защитником, мастером единоборств, обладающим