– Здравствуй, Таро. – респиратор голос Износкина изменил, но Таро его узнал сразу. Повернул голову. Старый отцветающий одуванчик.
– Ухо?
– Я.
– Это хорошо. Ты как здесь?
– Соловец послал.
– Понятно. – Кажется, Таро не удивился вовсе. – Сколько?
– 50 и потом 100. – ответил Износкин.
– Я больше дам.
– Я знаю.
Глаза у Таро, не смотря на болезнь и возраст, остались нагайновыми. Лишь дай поймать чужой взгляд и не отцепятся. Наружу вывернут.
– Надоело Соловцу вторым ходить. Тут такая возможность. – Таро попробовал улыбнуться. – И снова облом. Я вроде как на поправку пошел. Ну?
– Что?
– Что решил, Ухо?
Износкин подошел ближе. Над койкой склонился. Достаточно было на минуту закрыть перчаткой рот и нос, чтобы глаза Таро потухли раз и навсегда.
– Решил. Давно решил.
Наконец, Износкин увидел то, что хотел увидеть много лет назад. Таро действительно испугался. Пытался слабой рукой схватить Износкина за рукав.
– Я тебя тогда пожалел. – Сил не хватало и Таро почти шептал.
– Меня да. А Сашку моего кто? Наркоту ему кто?
– Что было то было, Ухо. Не вернешь. Ни брата твоего. Ни Сяву. Помнишь Сяву?
– Ты должен был первым идти. Не охранник. Я не хотел.
– Я знаю. Потому отпустил. Это же я отпустил тебя. Что? Что скажешь?
Износкин посмотрел на круглые часы на стене.
– Скажу, что теперь моя очередь. – Износкин наклонился еще ниже. Через запотевшую маску, через слипшиеся , как волосы на лбу мертвого Сашки, годы он видел слезы на худых и впалых щеках. Износкин выпрямился.
– Соловец в машине. На остановке у автозаправки.
– Ты его…
– Я. Теперь ровно 12.
– За брата не обижайся.
– Ты здесь ни при чем. Никто ни при чем. Вирус не выбирает. Мы выбираем. – сказал Износкин и вышел из палаты.
Вечером Износкин был в Полотняном Заводе. Поставил рюкзак на обитый жестью прилавок. Ослабил завязки. Из черной плотной темноты появился красноречивый палец Ануш. Заполз в рюкзак.
– Да ладно. – восхитился Износкин. – Ануш, откуда у тебя такая вещь?
Знаменитый палец с червонным кольцом был тщательно, с резинкой у корня, упакован в презерватив.
– Отойди. – услышал из темноты Износкин жесткий, совсем не пожилой голос. – Изделие экспериментальное. Остаточные явления могут