В дверь постучали.
Ей хотелось остаться одной, совершенно одной. Стук не прекращался. Стучали громко, уверенно. Так стучат социальные работники со словами: «Может, поговорим?» Так стучат старухи.
– Катрине! – услышала она голос Сигри. – Катрине! Как ты там?
Катрине хотелось остаться одной. Нет, ей хотелось быть с Хеннингом, сидеть и пить чай с Хеннингом, не чувствовать всеобщего напряжения, не ловить на себе косые взгляды.
– Катрине! – Сигри продолжала молотить в дверь.
Катрине встала и приоткрыла дверь.
– Боже мой, на кого ты похожа, бедняжка! – закудахтала Сигри, заботливая, как всегда. Она с трудом протиснулась в ванную, включила воду и умыла Катрине. – Ну вот, теперь нам лучше?
– Пойду-ка я домой, – сказала Катрине, глядя на себя в зеркало и морщась. – Пожалуйста, попроси Уле вызвать такси.
– Лучше я сама вызову. Уле ушел в сад.
– В сад?
– Да, Аннабет решила показать гостям свой новый рыбный садок. Кто хочет, может еще поплавать в бассейне. Погоди, я вызову тебе такси или попрошу кого-нибудь тебя отвезти.
– Да ведь здесь не осталось ни одного трезвого!
Сигри сдвинула брови:
– Возможно, у тебя сложилось такое впечатление, но довольно многие не выпили ни капли.
– Ладно, забудь, – вздохнула Катрине.
Они стояли рядом и отражались в зеркале. Сигри, холеная, стройная, седовласая, с интеллигентным лицом и мягкими заботливыми руками… Катрине смотрела на нее настороженно.
– Тебе надо было стать медсестрой. – Катрине положила руку Сигри себе на плечо, глядя на их отражение в зеркале. Портрет двух подружек. – Я сейчас все очень живо себе представляю.
– Что?
– Как ты ходишь по больничному коридору в ночную смену… В темноте виден только твой белый халат. А пациенты выглядывают из дверей палат. Им хочется хоть одним глазком полюбоваться на женщину своей мечты!
Сигри польщенно улыбнулась отражению Катрине, но ее брови по-прежнему оставались сдвинутыми.
– Я уже старуха, – усмехнулась она.
– Ты зрелая женщина, – поправила Катрине, выскальзывая из-под ее руки, – а вот я молодая, но у меня сегодня уже ни на что нет сил. Сейчас позвоню, чтобы за мной кто-нибудь заехал. А ты иди возвращайся к гостям.
Катрине вдруг захотелось, чтобы рядом оказался Уле, чтобы он обнял ее. Пусть даже попросит ее остаться с ним здесь – она останется… Сигри скрылась в толпе гостей. Катрине застыла на пороге. С террасы в дом вошел Уле. За ним шла длинноногая. Она не отходила от него ни на шаг! Катрине закрыла глаза и живо представила их, голых, в постели. Ей все увиделось довольно отчетливо, но ревности не было, только подавленность.
Чего она хочет от Уле? Чтобы он подошел к ней и сказал: «Мне здесь надоело»? Да, наверное. Пусть подойдет к ней, обнимет, отвезет домой и останется с ней. Катрине все больше злилась на него. Почему Уле ничего не