А теперь над ней смеются!
Эстель очень серьезно поговорит с Джинни, как только вернется.
– Вирджиния не имела в виду ничего плохого. – Видимо, Гордон был подавлен из-за того, что расстроил Эстель. – Мне не стоило упоминать об этом сейчас.
– Не переживайте, – ответила Эстель.
– У всех есть свои секреты, – сказал Гордон, улыбнувшись ей, – и сегодня вечером нам с тобой нужно постараться себя не выдать. Понимаю, тебе было совсем нелегко согласиться на эту авантюру, но поверь: волноваться не о чем. Скоро я стану счастливым.
– Я знаю, – сказала Эстель.
В самолете Гордон рассказал ей о том, что уже давно встречается с мужчиной по имени Фрэнк и вскоре они собираются пожениться.
– Меня раздражает то, что на меня смотрят как на содержанку, хотя в этом и смысл моего нахождения здесь, – призналась Эстель.
– Не принимай близко к сердцу то, о чем думают другие, – посоветовал Гордон.
Эстель говорила то же самое Эндрю, когда он стеснялся того, что вынужден передвигаться в инвалидном кресле.
– Вы правы.
Гордон коснулся ее подбородка, и она улыбнулась, глядя в его глаза.
– Так-то лучше, – он ответил ей улыбкой, – вместе мы справимся.
Эстель взяла Гордона под руку и изо всех сил принялась изображать, что по уши влюблена в него, не обращая внимания на косые взгляды гостей.
Но только она начала расслабляться и вживаться в роль, как появился он.
Внимание всех гостей было приковано к вертолету, из которого вышел потрясающий незнакомец.
– О, все самое интересное только начинается, – сказал Гордон, а незнакомец чуть пригнулся, чтобы лопасти его не задели, и направился к гостям.
Он был высоким, его черные лоснящиеся волосы были зачесаны назад, губы плотно сжаты. У него были узкие бедра и длинные сильные ноги. Казалось бы, килт никак не сочетается со средиземноморским загаром, однако незнакомец держался уверенно, не уступая гостям-шотландцам.
Эстель наблюдала за тем, как официант предложил гостю виски и тот взял бокал. Он сторонился других гостей, быстро отваживал женщин, которые спешили заговорить с ним. И тут их взгляды встретились. Эстель хотела отвести глаза, но почему-то не смогла.
Его взгляд скользнул вниз по ее золотистому платью, но в нем не было того неодобрения, которым ее наградила Вероника, хотя и приветливым его назвать было нельзя. Он всего лишь оценивал ее.
Эстель зарделась, когда незнакомец посмотрел на ее шестидесятичетырехлетнего спутника, и ей захотелось оправдаться перед ним, сказать, что этот полный краснощекий человек, которому было невыносимо жарко в тяжелом килте и пиджаке, не является ее любовником.
– Милая,