– Все участники заседания, как зачарованные, слушали доклад Ленина, в котором он говорил о планах хозяйственного строительства в Советской республике. Он отмечал, рассматривая финансовую систему страны, что можно считать русский рубль знаменитым хотя бы уже потому, что количество этих рублей превышает теперь квадриллион. Это вызвало смех в зале. Но, говорил он, нули можно зачеркнуть, намекая на то, что советская власть собирается предпринимать решительные меры в борьбе за стабилизацию рубля и с разрухой в хозяйстве. Это опять вызвало веселый смех и оживление в зале.
Лонго помнил этот доклад в деталях, и можно было понять, что он его пересказывает не мне первому. Естественно, любому ленинцу воспоминания об Ильиче, тем более личные, особенно дороги. Он продолжал:
– Очевидно, отвечая на различного рода выпады недоброжелателей и врагов советской власти, Ленин прямо сказал, что в стране еще совершаются ошибки. Мы только начали учиться, говорил он, но учимся с такой систематичностью, что мы уверены – добьемся хороших результатов. Ну а те, кто критикует советскую власть, разве не делают ошибок? Но ошибки бывают разные, говорил Ленин. Если большевики делают глупости, то большевик говорит: «Дважды два – пять», а если его противники, то есть капиталисты и герои II Интернационала, делают глупости, то у них выходит: «Дважды два – стеариновая свечка».
Я, конечно, знал это образное сравнение Ленина. Оно взято из романа И.С. Тургенева «Рудин». Персонаж этого произведения Пигасов отличался женоненавистничеством и отрицал в женщинах способность к строгому логическому мышлению. Он утверждал: «Мужчина может, например, сказать, что дважды два – не четыре, а пять или три с половиною; а женщина скажет, что дважды два – стеариновая свечка». Но перебивать увлеченного рассказчика не стал. А он возбужденно говорил о самом Ильиче:
– Ленин выступал страстно, подчеркивая нужные слова и мысли, возвращаясь к ним, чтобы сделать их более понятными для аудитории. При этом Ленин не заботился, как это часто делают некоторые ораторы, о внешнем эффекте своего выступления. Для него главным была мысль, ее развитие и течение. Ему хотелось, чтобы слушатели поняли то, что он защищает, предлагает и отстаивает. Именно это покоряло аудиторию.
Как бы подтверждая свои слова ссылкой на чье-то мнение, Лонго добавил:
– Тогда я всего-навсего сам убедился в правильности того, что много раз слышал от других о Ленине, о его манере вести разговор или выступать перед аудиторией.
Лонго поделился также своими воспоминаниями, связанными с его участием в итальянском движении Сопротивления в годы Второй мировой войны. Говоря о событиях того времени, он всячески старался не подчеркивать свою личную роль, хотя она широко известна.
Основная мысль, которую он стремился передать, звучала так:
– Коммунисты были душой Сопротивления. Они знали, что многим придется погибнуть, но сознательно шли на самопожертвование. Конечно, в рядах Сопротивления плечом к