– С помощью пытки! – воскликнул я, вспомнив средневековую инквизицию на Земле.
– …и карать их, публично сжигая на кострах, чтобы другим неповадно было, – подытожил Пипус.
Мы продолжили путь в молчании, каждый погрузившись в собственные размышления. «Каково это, – думал я, – когда человека сжигают заживо?» Но представить весь ужас аутодафе я не успел, наставник снова заговорил. Он стал рассказывать другую историю о ловцах.
– Жил некогда молодой служитель Единого, которому, несмотря на годы, сулили блестящую карьеру в церкви. Однако, обладая пытливым умом, он задавал слишком много противоречивых вопросов и читал слишком много трудов противоречивых авторов. Однажды молодого служителя ловцы заключили в камеру, несколько дней продержали без воды и пищи. Потом начались допросы и обвинения. Затем последовали пытки. – Пипус некоторое время помолчал, после чего угрюмо добавил: – Он вышел оттуда с незначительными физическими повреждениями. Юноша дёшево отделался: ему сделали суровое внушение и сослали из центра империи в окраинный Калион. Но он ничего не забыл. И не простил.
Выслушав наставника, я понял, что тем молодым служителем был сам Пипус. Понимал, что любой человек, обладающий знаниями, убеждениями и сострадающий ближним, ненавистен этим чудовищам в сутанах. А значит, является их вероятной жертвой.
Оставшиеся два дня пути прошли без происшествий. По крайней мере, мне они ничем не запомнились.
Когда мы добрались до Ильмы, солнце уже садилось, а ярмарка была в разгаре. Вся широкая рыночная площадь была завалена товарами, громоздившимися где под деревянными навесами, а где и просто под открытым небом. Артисты всех направлений – от акробатов до фокусников – соперничали друг с другом, надеясь заработать лишнюю монетку. Художники предлагали купить свои работы, а ремесленники расхваливали как готовые изделия, так и инструменты своего ремесла. Торговцы семенами и орудиями земледелия спорили о ценах с оптовыми покупателями. Продавцы нарядов из тонкого шёлка и изысканных кружев утверждали, что все короли и королевы империи носят только их фасоны. Лакомства и сласти, лекарства, травы и приворотные зелья соседствовали с великим множеством предметов для отправления религиозного культа – кругами, ладанками, свечами, иконами, статуэтками Единого, чётками.
Но ясное дело, столь многолюдное торжище не могло обойтись без самого пристального внимания со стороны ловцов. «Псы» ходили по лавкам, придирчиво всматривались в полотна, выставленные на продажу, а также проверяли подлинность предметов религиозного культа. Бок о бок с монахами в серых облачениях толкались одетые в чёрное королевские мытари, собиравшие подати в казну. Деньги постоянно переходили из рук в руки, причём часть их прилипала к рукам чиновников. Тут, как и на Земле, всё решалось с помощью взятки, без которой здесь невозможно было вести какие-либо дела. Государство торговало должностями, жалованье же чиновникам платило