Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы. Андрей Марчуков

Для крестьян не было более наглядного и убедительного примера, чем образ чужака, грабящего и объедающего бедного крестьянина. Несомненную роль сыграло и местничество, нежелание махновцев подчиняться чужой власти. Попытки большевиков подчинить себе вольную «Махновию» наталкивались на сопротивление. Показательна речь Нестора Махно на II съезде Советов Гуляй-Поля, проходившем в феврале 1919 г.: «Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: “Добро пожаловать, друзья”. Но если они придут сюда с целью монополизировать Украину (то есть власть. – А. М.), мы скажем им: “Руки прочь!”»[258] Примечательно, что это было сказано еще в феврале 1919, а не в 1920–1921 гг., когда махновцы оказались один на один с большевиками.

      Не обошлось и без идеологического воздействия со стороны «свідомих» кругов. Украинские националисты не могли остаться равнодушными к тому факту, что крестьянское движение на огромных просторах Южной и Юго-Восточной Украины развивалось не под «жовто-блакитным» флагом. Поэтому они предпринимали попытки привлечь махновцев на свою сторону или подчинить их своей идеологии. Но эти попытки заканчивались ничем: махновцы воевали с петлюровцами, а сам батько хотел даже убить С. Петлюру (как ранее он убил Н. Григорьева)[259]. Более действенным мог оказаться другой путь. И. Тепер вспоминал, что во время наступления деникинцев влияние анархистов на Махно ослабло, чем не преминула воспользоваться «небольшая группа украинской интеллигенции с довольно яркой национально-шовинистической физиономией» для того, чтобы украинизировать махновщину и привить «чуждое ей до сих пор националистическое направление», сводившееся к формуле «геть кацапів та жидів». Националистической интеллигенции удалось на время укрепиться в культурно-просветительском отделе армии. Вполне возможно, что благодаря им и возник образ оккупанта-большевика, пришедшего из Великороссии. Пытались они воздействовать и на самого Махно, в том числе через его жену Галину (Агафью) Кузьменко – свою «сестру по прослойке» – учительницу украинского языка, работавшую раньше в Министерстве труда УНР и к украинскому движению относившуюся сочувственно[260]. Но подчинить своему влиянию Н. Махно и привить махновскому движению свою идеологию националистам не удалось. Они были вновь оттерты анархистами.

      А крестьянское видение справедливого решения национального вопроса зачастую не выходило за рамки нижеприведенного события. В мае 1919 г. батько Махно возвращался с деникинского фронта в Гуляй-Поле. На станции Верхний Токмак на глаза ему попался плакат со следующей надписью: «Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько-Махно!» По приказу батьки плакат был снят, а его автор, партизан, лично известный Махно, «человек в общем неплохой», расстрелян[261]. Немало повстанцев-махновцев придерживалось традиционного («белого») подхода к проблеме освобождения страны, призывая бороться «за Русь святую и русский народ» Скачать книгу