И все же вплоть до 1917 г. украинское национальное движение развивалось и укреплялось прежде всего среди городской и сельской интеллигенции. Несмотря на то что национальные идеи начали активнее проникать на село, они занимали в крестьянском сознании далеко не главное место. Эти идеи либо утвердились незначительно, либо хотя и были приняты, но не стали самоцелью, категорией, определяющей мировоззрение и поведение человека и коллектива, то есть не перешли в разряд символических ценностей. Для кого-то национальные проблемы лежали глубоко под спудом социально-экономических, для других национальная самоидентификация не вытеснила еще местную, социальную, религиозную. И так могло бы продолжаться и дальше, если бы не революция 1917 г., всколыхнувшая и перевернувшая жизнь всей страны, всех населявших ее народов, каждого человека.
О сущности украинского национального движения
Здесь необходимо прерваться и коснуться некоторых теоретических вопросов, раскрывающих сущность украинского национального движения и механизмы его деятельности. Как уже отмечалось, оно было относительно немногочисленным, не успело завоевать сколько-нибудь широкую опору в народных массах. Забегая вперед, отметим, что во время Гражданской войны это сыграло в его судьбе роковую роль. Одной из решающих причин поражения «национальной революции», то есть украинского движения, по мнению деятелей украинства того времени и ряда современных историков, стал недостаток национального самосознания народных масс[133]. Стоит разобраться, откуда же взялся этот «недостаток».
Объяснить данный «феномен» можно слабостью национального движения и его недостаточной активностью в деле реализации собственного национального проекта. Во многом в этом была «виновата» объективная реальность, постоянно подвергавшая усилия «украинцев» коррекции и не позволявшая последним реализовать свой проект в полной мере. Но эта самая объективная реальность в значительной степени отражала расстановку сил на тот момент. В какой-то степени близкие к этому сюжеты рассматривает в своей работе А. И. Миллер, хотя он все внимание сосредоточивает только на изучении причин, не позволивших реализоваться проекту Большой русской нации. Что же помешало ему реализоваться? Интересно, что в качестве причин автор называет не столько силу украинского движения и его внутренние резервы, хотя и справедливо подчеркивает, что недооценивать их не стоит, сколько иные факторы[134]. Среди причин, объясняющих успех украинского проекта, историк видит не только часто упоминаемые при этом русско-польское