Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы. Андрей Марчуков

фразу, ставшую крылатой (по крайней мере, в нашей стране, где даже издается одноименный научно-популярный журнал), сказав: «Знание – сила». По-латински фраза звучит как «Scientia est potentia», по-английски – «Knowledge is power», что можно перевести и как «Знание – власть (могущество)». Нюансы в данном случае не важны: знание о каком-то явлении и понимание его сути и движущих механизмов – это и сила, и способ овладеть ситуацией, дать ответ на брошенный вызов и победить, а в конечном счете власть и могущество (это уже помимо чисто научного интереса к проблеме).

      Все это применимо и к истории формирования «Украины» как национально-политического организма, создания украинской нации, феномену украинского национализма. И процессам национальной трансформации общерусского культурного, этнического и политического пространства. Будем надеяться, что книга, второе издание которой вы держите в руках, хотя бы частично поможет разобраться в этих вопросах и найти на них должный ответ.

Ноябрь 2014 г., Москва

      Введение

      Кризис исторической России и «украинский вопрос»

      В 1991 г. прекратил свое существование СССР. Чем дальше отодвигается от нас это событие, тем яснее становятся его поистине планетарные масштабы и последствия, тем отчетливее проступает его знаковый характер. По своему влиянию на развитие политических, идеологических, культурных процессов в современном мире, по степени воздействия на дальнейший ход истории всего человечества гибель Советского Союза можно со всеми основаниями считать рубежом, подводящим черту под Новейшим временем и открывающим собой постновейшую эпоху.

      Политические изменения и сам распад СССР стали зримым проявлением глубоких внутренних деструктивных процессов, похоронивших советское общество и продолжающих разъедать общество постсоветское. При всех своих идеологических и прочих особенностях СССР был тем не менее «исторической Россией», занял ее «историческую нишу», стал ее геополитическим и цивилизационным продолжением. Несмотря на суровые потрясения и чувствительные эксперименты, советское общество продолжало оставаться носителем традиционных моральных и этических установок, несовместимых с протестантской этикой и либеральной системой ценностей, на которых замешена идеология западной модели единого мира.

      Превращение России в буржуазную страну – часть западной капиталистической системы с откровенно классовым обществом, подчас напоминающим кастовое, породило невиданный духовный кризис. При этом кризис этот так и не выдвинул из своих недр ни одной позитивной, отрицающей его идеи и идеологии, способной мобилизовать дезориентированное постсоветское общество и вдохнуть в него энергию созидания, вернуть этому обществу Смысл и Цель жизни. Трудно не согласиться с Н. А. Нарочницкой, утверждающей, что результатом последних лет стало не просто обнищание или ослабление России, а крушение всей русской истории, «уничтожение российского великодержавия[2] во всех его духовных