– С чего ты это взяла?
– А с того, что я вижу, как ты на меня смотришь, а потом отворачиваешься. А еще иногда ты хочешь протянуть руку и потрогать меня, но удерживаешься.
Неожиданно Арманский улыбнулся.
– Мне казалось, что, если я прикоснусь к тебе, ты откусишь мне руку.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– Лисбет, я твой шеф, и даже если бы я увлекся тобой, то никогда не посмел бы ничего себе позволить.
Она оставалась безучастной.
– Что ж, буду откровенен. Да, порой я чувствовал, что меня к тебе тянет. Я не могу это объяснить, но это так. Сам не знаю почему, но ты мне очень нравишься. Но я бы не сказал, что питаю к тебе какую-то страсть.
– Что ж, я рада. Потому что из этого все равно ничего бы не вышло.
Арманский вдруг расхохотался. Впервые Саландер решилась на откровенность, пусть даже это было самое негативное из того, что может услышать мужчина. Он пытался найти нужные слова:
– Я понимаю, Лисбет. Тебя не интересует старикан, которому уже за пятьдесят.
– Меня не интересует старикан, которому за пятьдесят и который является моим шефом… – Она подняла руку. – Постой, дай договорить. Иногда ты кажешься мне тугодумом и кошмарным бюрократом, меня это раздражает… Но ты, в общем-то, вполне привлекательный мужик, и я тоже иногда чувствую… Но ты мой шеф, и я встречалась с твоей женой и хочу продолжать тут работать… Так что флиртовать с тобой было бы несусветной глупостью с моей стороны.
Арманский почти не шевелился и едва дышал.
– Я очень ценю все, что ты для меня сделал, и не хотела бы выглядеть неблагодарной в твоих глазах. Я рада, что ты преодолел свои предрассудки и дал мне шанс. Но я бы не хотела, чтобы ты стал моим любовником. Да и папанька мне тоже не сдался.
Она умолкла.
Арманский развел руками:
– Так что же нам с тобой теперь делать?
– Я хочу по-прежнему работать на тебя. Если тебя это устраивает.
Он кивнул, а потом ответил – предельно откровенно:
– Конечно, я очень хочу, чтобы ты на меня работала. Но мне еще хотелось бы, чтобы ты считала меня своим другом. И доверяла мне.
Лисбет качнула головой.
– Ты из тех людей, которые не располагают к дружбе.
Тут ему показалось, что она собирается уйти, и он сказал:
– Я понял, что ты не хочешь никого впускать в свою жизнь, и я постараюсь тебе не досаждать. Но, если ты не против, я по-прежнему буду хорошо к тебе относиться…
Саландер задумалась. Потом вдруг встала, обошла вокруг стола и обняла его.
Арманский был просто в шоке. Этого жеста он никак не ожидал. Только когда Лисбет отпустила его, он схватил ее за руку:
– Мы можем