Но махновские тачанки редко шастали поодиночке. Чаще всего на них разъезжали так называемые атаманы Первой Повстанческой армии батьки Махно. И за такими тачанками всегда скакал небольшой отряд всадников. Махновцы никогда не передвигались поодиночке – очень неспокойно было в Екатеринославской губернии, и ни быстрые кони, ни пулемёт Максима не выручили бы в жаркой схватке.
Иногда по сельским дорогам пылили автомобили, которые также сопровождали конные отряды. И совсем уж редко встречались люди, передвигавшиеся пешком: местные всегда ходили, как говорится, навпростэць, то есть напрямик, игнорируя дороги. По той же причине отдельные всадники предпочитали скакать не по дорогам, а по полям, по долам. Поэтому фургон, появившийся на дороге к селу Царичанка, был странным сам по себе – редко подобные средства передвижения появлялись в этой местности. А уж его внешний вид совершенно выбивался из привычной картины, унылой и серой, несмотря на вступившее в свои права лето. Зелень полей уже пожухла – жаркое солнце выжигало степи, а боевые действия сразу нескольких армий и различных отрядов местных атаманов всех мастей от батьки Махно до батьки Зелёного оставляли за собой дым пожарищ и пепелища. Голубое небо посерело от дыма, а поля то и дело горели – жара и пожары делали свое дело.
Добровольческая армия генерала Деникина прорвала Южный фронт Красной армии и вела наступление на Харьков и Екатеринослав. Махновские повстанцы после разрыва с большевиками совместно с отрядами атамана Григорьева, отступая в херсонские степи, оказывали отчаянное сопротивление частям Кавказской дивизии генерала Шкуро. Махно поддерживали крестьяне – продуктами, оружием, людьми, поэтому добровольческие полки устраивали в сёлах частые экзекуции. Деникинцы пороли, вешали селян, жгли сёла, правда, не полностью, а только дома сочувствующих батьке Махно. Разбитые Красной армией остатки дивизии атамана Зелёного отступали на Левобережье и, получив сокрушительный удар со стороны Днепровской военной флотилии красных, отходили от Екатеринослава, продолжая ожесточённо сопротивляться и красным, и белым.
Так что раскрашенный яркими красками цирковой фургон был как-то совершенно неуместен на фоне всех этих событий. Потому что цирк выглядит нелепо посреди дурдома. А именно так можно было назвать то, что происходило в конце июня 1919 года в районе Екатеринослава. Но жизнь есть жизнь, и каждый пытался заработать как мог. Поэтому отпочковавшиеся от харьковской цирковой труппы бродячие циркачи – борец Клаус Буш, его жена и дочка, выступавшие с акробатическими номерами,