Букет нарциссов для Нади. Ксения Дукор

пациенту. Никогда раньше она не задумывалась, какую важную работу они делают, насколько их жизнь на работе, да и вне ее, не принадлежит им самим, насколько судьбы других людей зависят от готовности врача оказать помощь. Проще говоря – спасти! Тот «тяжелый», молодой парень, как услышала Надя из обрывков удаляющегося разговора, чей-то сын, такой-же женщины, как ее мама. А может он молодой отец. И все зависит теперь от профессионализма того человека, который позвал ее на простое свидание. От него и его таких же, ничем не выделяющихся в обыденной жизни коллег, от таких вот сестер милосердия, как Лена. А от нее, от Нади кто в жизни зависит, кроме кота Кирюши? Вот так вот остро, жизненно, полностью, кто? Да никто. И от этих мыслей настроение Нади словно раздвоилось. Одна сторона была полна почтения к докторам, другая презрения к себе. Может и правда мама права, что ничего не смогла из меня сделать?

      – Студентка в тридцать лет, – с грустной иронией подумала о себе Надя, –  и что дальше? Молодой специалист в области логистики и всякой дуристики. Зачем…? А что он во мне нашел, в серой мыши? Красивый статусный мужчина, хирург, спасает жизни. Вот, к примеру, мои два часа жизни, а вот его… Я прогулялась, купила хлеба, молока, яиц и овощей, приду домой, попью кофе, поглажу кота и сяду читать или смотреть сериал. В лучшем случае писать никому не нужную курсовую. А вот его два часа: провел возможно очень сложную операцию, спас жизнь очередному парню, который будет растить своих сына или дочь, строить дачу для семьи, зарабатывать, любить жену, заботиться о маме, которая наверняка тоже уже в больнице и ждет у операционной врача, как Бога, моля о помощи обоих. А потом поступит следующий и он снова сумеет помочь. Надя и Кирилл, студентка-неудачница и хирург. Несостоявшаяся пианистка и состоявшийся врач, зав. отделением. Да я ему вообще не подхожу, он просто этого еще не понял. Ходить на такие свидания, только заниматься самообманом. Не пойду я никуда! – закончила свою мысль Надя и уперлась в дверь подъезда, даже не заметив, как дошла.

      Сначала хотелось позвонить Ирке и рассказать о приглашении, о том, какая у Кирилла Викторовича сложная и важная работа, какая она, Надя, злая на себя, как ей стыдно и вообще весь спектр чувств, которые бились и скреблись в душе, дергая ее в разные стороны, раскачивая от поросячьей радости в связи с приглашением на свидание до желания разбить себя об стену. Но потом звонить перехотелось. Во-первых, чтобы не переживать все это еще раз, во-вторых, чтобы не морочить Ирке голову и не портить настроение. У нее и своих дел полно, и сын простыл, и папа болеет. Надя любила их семью, где ее тоже, по понятным причинам, принимали как родную. И не стала звонить.

      Было страшно лень вставать с дивана, чтобы погасить свет на кухне, раздеться и лечь по-человечески, в пижаме и под одеяло. Сколько можно спать в спортивном костюме на диване в гостиной? Очень часто сон заставал Надю именно там. Курсовая за этот вечер Наде так и не далась, только разозлила, по телевизору ничего интересного не было, книжка не читалась, даже Кирюша почему-то немного раздражал, мешая то там, то тут своим обмякшим