Эскарину нашли сидящей в развилке большой яблони. Это дерево мальчишки недолюбливали. Прежде всего, оно настолько заросло омелой, что даже зимой выглядело зеленым. Яблоки, которые оно приносило, были мелкими и за одну ночь из кислятины, от которой сводило животы, превращались в переспевшие, прогнившие, гудящие осами огрызки. Хотя с виду на яблоню было нетрудно залезть, в самый неподходящий момент на ней, как правило, ломались ветки. Церн клятвенно заверял, что как-то раз одна ветка нарочно вывернулась у него из-под ног. Но Эск дерево терпело, и девочка обычно залезала на него, когда была чем-то раздражена или сыта по горло и когда ей хотелось побыть одной. Интуитивно мальчишки осознавали, что неотъемлемое право каждого брата нежно мучить свою младшую сестричку заканчивается у ствола этой яблони. Так что они кинули в Эск снежком. И промахнулись.
– Мы идем проведать старуху Ветровоск.
– Но ты за нами не ходи.
– Потому что из-за тебя нам придется идти медленнее. А еще ты плакса.
Эск бросила на них серьезный взгляд. Она редко плакала, ей всегда казалось, что слезами мало чего добьешься.
– Если вы так не хотите брать меня с собой, тогда я пойду, – заявила она.
Среди братьев и сестер подобные заявления считаются очень даже логичными.
– О, мы очень хотим, чтобы ты пошла с нами, – быстро откликнулся Гальта.
– Рада слышать, – сказала Эск, спрыгивая на утоптанный снег.
Они прихватили с собой корзинку, в которой лежали копченые колбаски, вареные яйца и – поскольку их мать была не только щедрой, но и расчетливой – большая банка персикового варенья, которое в семье никто не любил. Но каждый год, когда созревали маленькие дикие персики, мама упорно варила его вновь.
Жители Дурного Зада научились уживаться с долгими зимними снегами, и ведущие из деревни дороги были ограждены с обочин досками, чтобы уменьшить заносы и не дать путникам заплутать. Впрочем, если человек жил поблизости, он мог плутать сколько угодно, потому что какой-то невоспетый потомками местный гений, заседавший в деревенском совете несколько поколений назад, выступил с идеей пометить зарубками каждое десятое дерево в лесу в радиусе двух миль от деревни. На это ушли века, и с тех пор каждый мужчина, у которого выдался свободный часок, немедленно отправлялся обновлять зарубки, зато зимой, когда во время снежного бурана человек может заблудиться в нескольких шагах от собственного дома, не одна жизнь была спасена узором из зарубок, нащупанным испытующими пальцами под налипшим снегом.
Когда трое детей свернули с дороги и начали подниматься по тропе к домику ведьмы, который летом утопал в буйно разросшихся кустах малины и странной ведьмовской траве, снова пошел снег.
– Никаких