Все это неважно. Я и так приговорена к преисподней, не могу вырваться из нее.
Дойдя до Балденая, я окинула руины внимательным взглядом, пристально всмотрелась в эоланийские росписи, покрывающие его стены. Я понимаю их все лучше и лучше.
Вот символ, означающий «свет», вот «мысль», «знание» и, встречающийся чаще всего – «защита». Защитные символы, скрывающие мысли и местонахождение всех, кто находится в этих стенах – если бы ни они, элийцы давно схватили бы меня. Может, это было бы не так уж и плохо. И все же, именно этого я не хочу.
Не хочу, чтобы они победили.
«Будут стены защитным кольцом – скроют свет, скроют мысль, скроют знание», почти поэзия, и по-эоланийски звучит красиво. Я нахмурилась. Защита получается все-таки двоякой – засекут Боги мои мысли за пределами остатков замка и возьмут меня тепленькой под белы рученьки, ибо перемещаться в этих стенах невозможно.
Ну, особого выбора у меня нет. Открыв тяжелую обитую железом дверь, я вошла в дом, а точнее, заползла в свое логово, устроенное мной в оставшихся целыми комнатах замка. Сырое и негостеприимное логово, пристанище крыс. Вот соломенный тюфяк, накрытый волчьими шкурами, на котором я сплю, а вот небольшой изящный рукомойник из розового дерева, инкрустированный перламутром; несколько месяцев назад я стянула его из Атенрая. Зеркал в моем логове нет – они мне просто ни к чему. Хоть иногда я и задумываюсь, во что превратилась за эти месяцы.
Моя кожа теперь светится неярким внутренним светом, и волосы отросли почти до пят. Я и не знала, что все эти отличительные особенности элийской внешности приходят вместе с божественностью. Думала, Боги просто придают себе те или иные черты, повинуясь, возможно, моде. В какой-то степени это так. Просто сейчас у них в моде оставлять все как есть, не придавать себе других черт и особенностей, кроме тех, что были им даны изначально. Это считается особым шиком.
Это подчеркивает их принадлежность к этой «расе».
Мое лицо скривилось от отвращения. Раса, как же. Убей человека, стань Богом – и как они спят по ночам, после всей той крови, что пролил их народ за прошедшие тысячелетия? Устраивают балы, пикники, маскарады. И ставят себя выше других. Считают, что имеют право на что-то. Убийцы.
Нет, меньше всего я хочу, чтобы они победили!
Они превратили мою жизнь в руины, и от меня остались одни обломки. Они боятся меня, того, что я могу сотворить, и это единственная радость моего существования.
Да, радостей в моей жизни немного. Я отогнала крыс от самого ценного, что у меня