О заводской учебе. Павел Бажов

ий. Здоровый, сильный человек, довольно добродушный и, кажется, ловкий в своих личных делах. Наши отцы усиленно нам напоминали, что он – донской казак! Он только кажется смирный, а поди-ко разозли – покажет!

      – Известно, казак.

      – Еще донской.

      – Ну, ведь как без этого с нашими ребятами – баловники.

      Эти разговоры и внушительный вид заведующего заставляли побаиваться.

      – А вдруг в самом деле разозлится и начнет расправляться… по-казачьи?

      О казацкой же расправе все мы слыхали.

      Строгому порядку в школе помогало и то, что у большинства взрослого населения слишком еще живы были воспоминания о прежней заводской школе и ее «работниках». Живы были и те «мастера», у которых доучивались наши отцы и старшие братья, не вынесшие жестокостей заводской школы.

      Если к этим свирепым «мастерам» все-таки бежали из старой заводской школы, то каковы же были порядки в ней?

      Нужно сказать, что потребность в «писчих и счетных людях» в заводах чувствовалась давно, и школы там существовали уже в восемнадцатом столетии. Жестокие формы старинной учебы здесь, видимо, развернулись вовсю. Вот, например, документ из того времени, когда заводская школа «словесной грамоты, цифири и пения» помещалась еще при церкви.