Подход Чалмерса, опирающийся на физические аналогии и кладущий в свою основу принципы «естественного (научного) дуализма», противоположен, как будет показано далее, биологическому монизму Бехтерева.
Биологизм концепции Бехтерева заключается в том, что жизнь и психика рассматриваются автором как «неразрывное целое». Психика определяется как «продукт огромного запаса энергии» организма (Бехтерев, 1999, с. 178), т.е. вопрос о ее природе ставится в тесную связь с вопросом о природе энергии и условиях, приводящих к ее особому напряжению (Бехтерев, 1999, с. 196). Не случайно А.В. Брушлинский и В.А. Кольцова отмечают важное место энергетической концепции в системе научных взглядов Бехтерева (Брушлинский, Кольцова, 1994). Монизм концепции Бехтерева заключается также в попытке обоснования единого универсального отношения источника движения (активности) в неживых и живых объектах с явлениями энергетизма. Как считает автор, «ни одно внешнее явление, ни одно тело в природе не могло бы существовать, если бы за ним не скрывался тот или иной вид энергии. Словом, все внешние тела и явления в природе суть проявления энергии, видоизменяющей среду». И далее: «Точно так же и все внутренние факты и явления, которые мы открываем в нас самих путем самонаблюдения, а равно и все сопутствующие им материальные изменения нервных центров обязаны своим происхождением скрывающейся за ними энергии» (Бехтерев, 1999, с. 61).
Анализируя с естественнонаучных позиций антиномию «монизм–дуализм» в отношении материи и духа (сознания), Бехтерев не принимает ни монистического спиритуализма (идеализм), ни вульгарно‐материалистического объяснения психики. Автор разделяет позиции «монизма», утверждающего не противоположность или параллелизм материи и духа, а их единство (там же, с. 30). Материя и дух (душа и тело) рассматриваются как «два вида одного и того же факта, как субъективное и объективное проявление одного и того же процесса, как формы одного и того же вещества, которые нам кажутся другими только потому, что мы их познаем различно» (там же, с. 35). Предвосхищая Чалмерса, Бехтерев пишет: «… мы держимся также идеи параллелизма как научного факта, но признаем, что психическое и физическое суть два несоизмеримых между собой явления, не допускающих никаких непосредственных переходов одно в другое» (там же, с. 60). Это вынужденная позиция, связанная с тем, что «все попытки пойти дальше параллелизма в объяснении существующих соотношений между физическими и психическими явлениями наталкивались до сих пор на непреодолимые препятствия» (там же). Бехтерев считает, что физиологические процессы мозга и мысль «суть лишь две стороны одного