– Звучит внушительно! – похвалил я. – А кто же такой сам доктор Кеннеди, если в деловом смысле?
– О! Сэр! Он – очень большой человек! Он вхож в такие круги… – широко улыбнулся Фёдор. – Но я о нём ничего не знаю!
– Я понимаю… Вы говорили. Чем меньше люди о вас знают, тем легче вам живётся! Да?
– У нас вообще не принято обсуждать босса за глаза. Это так! А сам он ничего о себе не рассказывает. Однако его внушительные контакты заставляют всех считаться с ним, как с человеком высокого посвящения!
– Человек высокого посвящения… – повторил я. – Не происхождения, а именно посвящения? Я правильно понял? Это звучит не совсем по-русски! Звучит чересчур торжественно и внушает недосягаемость!
– Да, сэр! Так и есть! Это значит, что он человек очень большого влияния, связанный с самым высшим обществом, с могущественными финансовыми кругами, с большой политикой, с мировой элитой.
– Ого! Задумаешься после такого представления! А я, как считаете, мистер Фёдор, случайно не вляпался, согласившись работать на людей высокого посвящения? Вы-то как считаете?
– Сэр! – Фёдор безукоризненно улыбнулся. – У каждого человека своя судьба, но не каждый вправе ею управлять по своему желанию!
Я засмеялся от неожиданности столь изящного ответа при его абсолютной бесполезности.
– Вижу, мистер Фёдор, ваше философское образование не прошло бесследно! Но хотя бы о стране вы мне можете рассказать не как туристу, а как человеку, которому придётся иметь дело со многими жителями США? Можете раскрыть мне какие-то важные национальные тайны поведения, чтобы не ударить в грязь лицом?
– Будьте на этот счёт спокойны, сэр! – улыбнулся Фёдор. – Ваш статус под покровительством доктора Кеннеди столь высок, что над вами никто не посмеётся, даже если вы случайно испачкаетесь! Перед вами всегда будут пресмыкаться, даже тайно не соглашаясь с вами по существу вопроса, пока вы находитесь под покровительством доктора Кеннеди. Будь вы даже клоуном, никто бы над вами не смеялся! Даже если вы однажды спуститесь с вашего неба, выдавая себя за демократа, делиться с вами своими мыслями и, тем более, смеяться над вами всё равно не станут. Все примут ваши действия за воскресные причуды человека, которому всё надо прощать! Но и руку помощи на равных вам тоже никогда не протянут! Еще и порадуются, что вы споткнулись! Вас будут ублажать, но не будут любить, поскольку у вас есть недоступная для них прерогатива, сэр. То есть, право указывать, кому и что следует делать! Причем, указывая это, вам самому можно и не знать, как следует делать дело! Это – не ваша забота, сэр! Вы можете лишь одобрять деятельность