В первые несколько секунд после выстрела не было слышно ни единого звука, даже летучие мыши и жучки смолкли, выжидая. Уэббер упала в кусты, и почему-то Тернер чувствовал, что она здесь, знал, что пистолет уже у нее в руках – в этих умелых коричневых руках, нацелен ровно, не дрожит и в любую секунду готов выплюнуть смерть. Он понятия не имел, где сейчас Комптон. Тут в клипсе передатчика, процарапавшись сквозь черепную кость, раздался голос Сатклиффа:
– Тернер, что это было?
Света звезд было теперь достаточно, чтобы различить силуэт Уэббер. Женщина скорчилась за камнем, дуло пистолета смотрит ему в лицо, локти уперты в колени.
– Он был подсадкой Конроя, – сказал Тернер, опуская «смит-и-вессон».
– Боже милосердный, – выдохнула она. – Я, я подсадка Конроя.
– У него была внешняя связь. Я такое уже видел.
Пришлось ей повторить уже сказанное дважды.
В голове – голос Сатклиффа, затем – Рамиреса:
– Мы засекли ваш транспорт. Восемьдесят километров, приближается… В остальном, похоже, все чисто. В двадцати километрах на юго-юго-восток – малый дирижабль. Джейлин говорит, это беспилотный грузовик, идет точно по расписанию. Больше ничего. Чего это Сат орет, будто его насилуют? Натан говорит, он слышал выстрел. – Рамирес был подключен к матрице, и большая часть его сенсориума была занята информацией, поступающей с деки «Маас-Неотек». – Натан готов слить первый пакет…
Тернер и сам теперь слышал, как снижается истребитель, заходя на посадку на шоссе. Уэббер, выпрямившись во весь рост, шла к нему с пушкой в руке. Сатклифф раз за разом задавал все тот же вопрос. Тернер коснулся горлового микрофона:
– Это был Линч. Он мертв. Самолет прибыл. Вот он.
И тут машина оказалась прямо над ними. Черная тень. Невероятно низко. С погашенными огнями. Тормозит – вспышки из сопел; пилота-человека при такой посадке убило бы перегрузкой. Потом – жуткий скрип: телескопическая посадочная рама из углеродного волокна гасит удар о землю. Тернер смог различить зеленоватый отсвет приборной доски в пластиковой кривизне кабины.
– Вот же мать твою, – сказала Уэббер.
В стенке хирургического бокса за ее спиной распахнулся люк, в проеме обрисовалась фигура в маске и защитном костюме из жесткой зеленой ткани. Отбросив в тонкое облачко пыли, зависшее над местом посадки самолета, перекошенную тень врача, из трейлера хлынул поток сине-белого, очень резкого света.
– Закрой! – крикнула Уэббер. – Рано!
Когда дверь, обрезав на пороге свет, захлопнулась, они оба услышали мотодельтаплан. После рева истребителя звук малолитражного мотора казался гудением стрекозы. Но вот гудение начало затихать, а потом и вовсе исчезло.
– У него кончилось топливо, – проговорила Уэббер. – Но он близко.
– Прибыл, – коснулся Тернер микрофона. – Первый пакет.
Над