системе координат. Кому, кроме Петра I, могло прийти в голову поставить свой дом на постоянно затопляемой песчаной отмели! Царские хоромы простояли в саду недолго. Во время своего краткого пребывания в Петербурге Петр I приказал И. Матвееву 1 июня 1706 г.: «Все строение с сего берега снесть и дворы на другую сторону Малой речки», т. е. перенести на противоположный берег Фонтанки
41. Какие-то строения, вероятно, были перенесены тотчас же, но царские хоромы остались на прежнем месте до постройки нового жилища. В них Петр пережил наводнение 9 (20) сентября 1706 г., о котором 11 сентября известил А.Д. Меншикова в свойственном ему юмористическом тоне: «Третьего дня ветром вест-сюд-вестом такую воду нагнала, какой, сказывают, не бывало. У меня в хоромах была сверх полу 21 дюйм
(около 53
см), а по городу и на другой стороне по улице свободно ездили в лотка; однако не долго держалось: менше 3-х часов. И зело утешно смотреть, что люди по кровлям и по деревьям, бутто во время потопа сидели, не точию мужики, но и бабы. Вода хотя и зело велика была, а беды большой не сделала»
42. В 1891 г. ученые Главной физической обсерватории установили, как им казалось, высоту подъема воды – 251 или 262 см над уровнем моря. Исследователи считали, что Петр писал о своем домике, сохранившемся на Выборгской стороне. От уровня его пола и проведены измерения
43. Но кроме этого маленького домика, у царя были двухэтажные хоромы в Летнем саду. Из письма не видно, чтобы царя очень напугало наводнение. Если бы бедствие застигло Петра в хлипкой хибаре на берегу разъяренной Невы, он, пожалуй, не был бы так благодушен. В этом случае его жизни угрожала реальная опасность: ведь домик был уже в Неве! Конечно, Петра в домике не было, за ним бы прислали лодку. Левый берег несколько выше правого. В Летнем саду у царя были вместительные двухэтажные на погребах хоромы. Точно сказать нельзя, но, несомненно, пол в помещениях нижнего этажа находился не ниже уровня садовых аллей – 2,2 м и, надо думать, не выше уровня современного пола – 2,5 м. Если Петр писал о своих хоромах в Летнем саду, то домашние тапочки в его спальне плавали на отметке около 2,8–3 м.
В июле 1707 г. обер-комендант А.В. Кикин писал Петру I в Варшаву «Как огородное, так и хоромное строение в доме вашем в половину сентября скончитца»44. Однако в том же месяце неожиданно скончался И. Матвеев, отчего в строительстве произошла заминка. А.В. Кикин запросил царя, кто заменит умершего Матвеева – «Кинтлер или Дрезини» (Ганс Киндлер или Доменико Трезини). Ответ Петра до нас не дошел, но каким бы он ни был, заканчивать строительство хором пришлось, вероятно, Трезини: вызванный из Нарвы Кинтлер заболел в пути.
20 февраля 1708 г. Кикин писал царю: «В доме Вашего величества делают ныне хоромы, которые велено перенести, и в предбудущем мсце (месяце) будут готовы»45. Возможно, как и многие другие деревянные строения, новый дом был срублен плотниками на Охтинской корабельной верфи. Сруб сплавили по Неве к истоку «Малой речки» и собрали у Гаванца на месте старых хором. Кикин 12 марта 1708 г. доносит Петру I: «В доме Вашем хоромы, которые перенесены в неделю, хотя не все, однако поварня
