Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем. Виктор Коренцвит

Обратимся к подлинному тексту дневника любознательного венесуэльского генерала: «Старая госпожа сообщила мне множество подробностей частной жизни Петра Великого и показала свой дом, который построил и в котором жил этот император, сказавший своей супруге: „Поживем пока, как добрые голландские граждане живут, а как с делами управлюсь, построю тебе дворец, и тогда заживем, как государям жить пристало". Старуха показала мне распятие, которое Петр I собственноручно вырезал ножом на двери залы, а также некую вещицу из дерева – подарок тому же Петру от курфюрста Саксонии – с тремя циферблатами, из коих один показывает время, а два других отмечают направление и силу ветра, ибо соединены с флюгером, помещенным на крыше дома. Осмотрел комнату, в которой Петр спал, мастерскую, где он работал на токарном станке, и т. д., и не переставал удивляться бодрости графини, ее туалетам, украшениям и завидной памяти, а ведь этой женщине уже сто лет»³¹. Положим, не 100, а 87 лет (через несколько месяцев графиня скончалась). Память, у нее, действительно, отменная; распятие, вырезанное на дверях в спальне

      Петра, сохранилось до сих пор. Но извиним старушку, немудрено напутать, вспоминая события более чем полувековой давности. Свою любовницу, красавицу Марию, Петр выдал замуж за денщика Румянцева, когда ей было всего 18 лет. Графиня знала, как знали все, что Петр работал на токарных станках, но, конечно, никогда не бывала в его мастерской. Надпись на дверях предупреждала: «Кому не приказано или кто не позван, да не входить сюда, не токмо посторонний, но ниже служитель дома сего, дабы хозяин хотя сие место имел покойное». Сын придворного токаря А.К. Нартов поясняет, как появилась эта надпись: «Некогда князь Меншиков, пришед к дверям токарной комнаты его величества, требовал, чтобы его туда впустили, но, увидя в том препятствие, начал шуметь. На сей шум вышел к нему Нартов и, удержав силою туда войти хотевшего князя Меншикова, объявил ему, что без особого приказа от государя никого впускать не велено, и потом двери тотчас запер. Такой неприятный отказ сего честолюбивого, тщеславного и гордого вельможу весьма рассердил, что он в запальчивости, оборотясь, с великим сердцем сказал: „Добро, Нартов, помни это“. О сем происшествии и угрозах донесено было тогда же императору… Государь тотчас написал на токарном станке следующее и, отдав Нартову, промолвил: „Вот тебе оборона; прибей сие к дверям и на угрозы Меншикова не смотри“». Филолог П.А. Кротов сомневается в подлинности этой истории, считая ее литературным вымыслом. В качестве доказательства использования «бродячего сюжета» профессор приводит аналогичный рассказ И.И. Голикова, в котором, однако, не пустил Меншикова в Токарню не Нартов, а стоящий на карауле при ее дверях солдат. Как бы то ни было, сам анекдот потерял бы всякое подобие правдоподобия, если бы мастерская находилась рядом со спальней царя. В другом месте Нартов вспоминает о своей драке в мастерской с неким токарем-англичанином, испортившем его работу, о том, что ему нередко приходилось ночевать