– Ты отлучил его от службы и обрек на голодную смерть. Такой ты видишь справедливость?
– Он вознагражден по заслугам, – твердо стоял на своем Заотар и, не глядя ни на кого, добавил. – Учитель, я с глубоким уважением внимаю к твоим словам, но не проси меня за этого недостойного…
– Истина – наилучшее благо, – так сказано в Писании, – продолжал Хушедар. – Отец этого юноши был почтенным человеком и слыл великим звездочетом. Верно, он обучил своего сына искусству предсказаний по звездам. Юноша не лгал – Ормазд и Кейван соединились. Если сбудется его предсказание и явится звезда царя, ты должен будешь вернуть его… во имя Истины.
– Да будет так, – мрачно усмехнулся Заотар, мысленно рассчитывая на то, что слова мальчишки никогда не сбудутся. В этот миг один из служителей храма вошел в палату и что-то шепнул на ухо главному жрецу. Тот поднялся с места и торжественно возгласил:
– Рассвет уж близок. Выйдем же к народу, братия!
Гасли звезды на светлеющем небе. Жрецы во главе с Заотаром поднялись наверх, встав у подножия круглой башни, откуда площадь внизу представлялась белым морем, или снегом покрытой равниной.
Потухли костры. Кругом воцарилась тишина. Природа замерла, – ни дуновенья ветерка, ни хлопанья крыл ночных птиц, – как будто в ожидании чего-то необыкновенного, великого и волшебного. Почитатели Господа Мудрого, – все как один, – обратили свои взоры на небо, освещенное алою зарею. Сердца людей забились чаще в предвосхищении того радостного и незабываемого мига, знаменующего победу света над тьмой.
Восток алел, а вскоре из царства мрака пробился первый луч божественного светила, затем явился верхний краешек солнечного диска, торжественно и неспешно выплывающего на поверхность земли.
Сияние нового дня достигло Вавилона, града богов, и сквозь отверстую дверцу проникло в круглую башню, венчающую древний зиккурат. И, кажется, свершилось чудо. Каменная башня превратилась вдруг в подобие гигантского факела, – ее вершина вспыхнула и запылала, над нею взметнулся столб пламени. Белая площадь огласилась единодушным ликованием. Люди, махая веточками тамариска, запели великую мантру, прославляющую Творца:
Как Господин Бытия достойный,
Как Глава всего сущего в согласии с Истиной,
Предается звание Отца Благого Помысла,
Всего творения Мудрому
И Власть над ним – Господу,
Которого поставят Пастырем над бедными.
Огонь над башнею горел около четверти часа, а затем потух сам собою. Дверца, ведущая в святая святых, затворилась до следующего Нового года. Солнечный диск во всей своей красоте и полноте явил себя взору почитателей Господа Мудрого. И где-то в отдалении семь раз пропел петух.
***
Азербад вышел из храма в крайне подавленном состоянии духа. Он сгорал от стыда и брел, понурив голову. Ему казалось, что все знают о его позоре. Потому