«Если пользоваться мгновенными заклинаниями, то можно повредить мозг, всё верно. Но Лабиринт потому так и называется, что работает постепенно. День за днём то чувство или эмоция, на которую наложено заклятие, увлекаются всё дальше в сумрак сознания. И наступает день, когда приходит свобода. Эльф или человек постепенно забывает о своей боли», – терпеливо рассказывает Келлард.
– И сколько дней есть на то, чтобы отменить заклятие? – поинтересовался звонкий женский голос. Он звучал откуда-то снаружи, резко и слишком громко.
Призыватель вздрогнул всем телом и протёр глаза. Таверна продолжала мерно гудеть, но на сцене уже никого не было, и от дымного угара остались только тонкие серые струйки, вытекающие из закопчённых кувшинов. Одна из танцовщиц сидела на коленях у богато разодетого купца, другая с хохотом разливала вино компании молодых людей, судя по форме, студентов магической Гильдии.
– Сколько дней, я спрашиваю?! – по столу ударила крепкая рука, унизанная зачарованными кольцами.
– Девять… – сказал Келлард, поднимая голову.
– Кел, когда ты это сделал? Сегодня? Отвечай, пьянь!
Вместо любопытного незнакомца напротив сидела коротко остриженная женщина с татуировкой на щеке. Левый висок её был выбрит наголо, жёсткие остроконечные уши украшали маленькие серьги со сверкающими камнями. Одежду эльфийки составляли кожаные штаны, тёмная шёлковая рубаха и наброшенный на плечи дорожный плащ. В отличие от всех предыдущих лиц, что довелось созерцать Келларду за этот долгий вечер, это лицо было до боли знакомым.
– Сегодня, – покорно кивнул он. – Рин, что ты здесь делаешь?
– Какое счастье, меня узнали наконец! – грубовато рассмеялась волшебница.
Ринарет была одной из призывателей, талантливым мистиком, специалистом по порталам и временным пристанищам в сумраке. О её способностях водить за нос искателей Ордена ходили легенды, как, впрочем, и о несносном характере, которым эльфийка гордилась. Детство Рин провела на улицах, в нищих грязных кварталах Дорифиса – города, что был расположен в нескольких десятках миль восточнее столицы. По слухам, приёмные родители нашли восьмилетнюю эльфийку в сточной канаве, где она умирала от побоев и ран, сама же девушка в зависимости от настроения рассказывала разные истории, и ни одна из них не была правдивой.
– Мы нашли отличное место, где можно обосноваться, – сообщила она, за обе щёки уплетая принесённый ужин и прихлёбывая вино.
– Вы? – задумался Келлард, пытаясь переварить услышанное. – Вы – это кто?
– Гаэлас и я, разумеется! – разозлилась Рин. – Мы надеялись, что ты ждёшь нашего возвращения!
– Жду, – согласился маг. – У меня для Гаэласа есть… новость.
– Правда? – Она склонилась через столик. – Что за новость?
– Я забыл, – признался Келлард и обвёл таверну невидящим взглядом. –