И будет очень интересно, как быстро девочка падет жертвой своего либидо, довольно сильного, надо сказать.
– Может ты прекратишь на меня пялиться и начнешь следить за дорогой? – огрызается, бессмысленно натягивая платье на бедра.
– Смотрю, чтобы ты из машины не кинулась.
– Ну и зачем мне это, если я сама в нее села.
– А я не знаю. Женский мозг устроен совершенно иначе, чем человеческий.
– О… Шовинизм подвезли. Как неожиданно.
– Ну а как можно было не догадаться, что я найду тебя по костру? Или, ты устала бежать и хотела, чтобы я тебя нашел? – я играю бровями, чувствуя, как мне нравится ее бесить. Толкать на эмоциональный ответ.
– Вот еще! Сдался ты мне. И вообще, знай я, что ты просто мелкий бандит, даже не посмотрела бы на тебя. Вместо того, чтобы работать, двигаться и развиваться, чего – то добиться, ты идешь самым легким путем и просто шантажируешь моего отца! Только деньги не помогут тебе разбогатеть, если ты ленивый, и ни на что не способен, что тебе не поможет даже миллионы.
Я терпеливый, но если меня начать бесить, то лучше прятаться. Поэтому я тормознул машину как можно резче, так что Самсонова практически слетала со своего сидения. Вышел из машины и обошел ее. Сначала к багажнику за скотчем, который кинул под сидение, когда открыл дверь с ее стороны.
– Что тебе?! Отвали! – начинает орать Самсонова, но я дергаю ее на сидение и наваливаюсь сверху.
– Тебя никогда не говорили, что ты дохуя пиздишь, при этом ничего не зная?
– Отвали от меня! Могу говорить, что хочу, ты все равно ничего мне не сделаешь! Ведь только тронь меня и не видать тебе миллионов, или чего ты там у отца просить собрался, – смело, но глупо. Истинный Гриффиндор.
– Видишь ли, Анюта, – заговорил я издевательски и прочертил линию пальцами по ее дрожащему, такому желанному телу. От самого бедра до шеи. – Твой папуля очень хочет видеть тебя живой. Просто живой… И только от тебя зависит, будешь ли ты при этом здоровой. Сжал я ладонью хрупкую шею, смотря как ее глаза расширяются, а тело бьется в судорогах сопротивления. Вторая рука уже внизу, тянется по бедру вверх, задирая и без того короткую юбку.
– Не смей, урод, не трогай меня! – кричит она, царапая руку, оставляя кровавые следы. Дикая кошка. А какой она будет в постели, когда поймет, что от секса можно подучить гораздо больше удовольствия, чем от борьбы со мной
– А что ты сделаешь? – задеваю я ткань напрочь порванных колгот и тяну их на себя, срывая окончательно.
– Папа убьет тебя, если ты сделаешь это….
– Твоему папе нужно было научить тебя работать не только языком, но и мозгом, – срывая я с треском трусы и поднимаю их наверх, толкая Самсоновой в рот. Тут же нахожу снизу скотч, налепливаю на рот.
– Вот так ты мне нравишься гораздо больше, – усмехаюсь я и поднимаюсь, поправляя в штанах вставший член.
– И