– Ты о чем вообще говоришь, Инг? Мне сейчас не до глупостей, – хмуро ответила я, стараясь прогнать вновь нахлынувшую тревогу за родителей.
По уговору мы не будем обмениваться письмами до тех пор, пока я не буду на островах архипелага.
– Брось. А когда тебе будет до глупостей? Сначала ты боялась лиера, который присматривал за тобой, теперь сама придумала оправдание, чтобы продолжать прятаться в своей раковине.
– Ты что, сводничаешь? – изумилась я.
– Больно нужно. Просто не зацикливайся на проблемах. Ты боялась, что лиер убьет случайного ухажера, с которым ты могла бы флиртовать? Так нагу все равно грозит смерть или участь хуже смерти. Он взрослый, опытный мужчина и не зайдет дальше, чем ты будешь готова. Я хочу, чтобы ты перестала откладывать свою жизнь на потом, – проникновенно сказал вечно веселый Инг, но быстро сменил серьезный тон на более привычный шутливый: – Тем более, если нас поймает лиер, этого «потом» не будет.
Бросив последнюю фразу, он исчез из кухни, прихватив приготовленный для него сэндвич.
Не могу сказать, что слова Инга никак не отложились в моем сознании, но я и не побежала кидаться на шею Шаянеса. Представив себе эту картину и растерянное лицо нага, я прыснула от смеха, бережно перекладывая мягкое, податливое тесто в форму.
За работой время пролетело незаметно.
На улице крепчал мороз. Солнечный погожий день сменили холодные сумерки, а Ингерд, ушедший довольно давно, не возвращался.
Беспокойство за друга нарастало, и я решила взять одну из лошадей и попытаться его поискать, пока окончательно не стемнело.
– Куда собралась? – хрипло спросил Шаянес, преграждая мне путь к двери длинным черно-зеленым хвостом.
– Инг ушел еще до обеда. Я беспокоюсь о нем, – ответила я, обматывая шею теплым шарфом.
– Я сам, – кратко сказал змей, снимая с вешалки теплую куртку и шапку.
– Нет. Вы не сможете сесть на лошадь, а скользить хвостом по снегу не самая лучшая идея. На улице мороз, вы скоро замерзнете. Я быстро, – сказала я, стараясь обойти его гибкую конечность.
– Одну не отпущу. Опасно. Вместе, – прошипел Шай.
Пока мы решали каким составом идти, дверь скрипнула и в комнату ввалился Инг. Выглядел он плохо: одежда растрепана, местами разорвана. Одна рука плетью висела вдоль туловища, а лицо пересекали кровавые царапины.
– Что случилось? Кто тебя поранил? – набросилась с расспросами на бледного, едва стоящего на ногах друга.
– Волки. Они задрали Капельку, а я едва спасся, но пришлось ждать на дереве, пока они уйдут.
– Что с рукой? – прошипел Шай.
– Неудачно упал, когда стая набросилась на лошадь, – сказал Инг, оседая на пол.
Мы с нагом быстро стянули с парня верхнюю одежду, стараясь не потревожить больную руку.
Пока я бегала за водой и спиртом для очистки раны, Шаянес раздел Ингерда по пояс и осматривал многочисленные небольшие ранки и синяки.
– Рука выбита и сломана. Я еще не смогу колдовать. Придется