То ли сознавая личную ответственность, то ли пребывая в остатках праздничного куража и великодушия, он решил доверить операцию интерну. Это было смелое решение, поскольку парнишка особыми достижениями в хирургической науке пока не отличился, молодым азартом – «резать к чертовой матери!» – не обладал вовсе, и с какой стати поперся в хирургию? В общем, это была его первая самостоятельная операция.
Интерн Саша ошалел от такого доверия, но аппендикс удалил благополучно. И, в эйфории от собственного мастерства и благополучного исхода операции, немножко заторопился. Шов он наложил неаккуратно и больший по размеру, чем требовалось, за что наблюдавший процесс операции шеф лишь отечески пожурил.
Шов со временем превратился а некрасивый рубец. Поначалу Геля этому факту не придавала значения, но когда пришла пора открытых купальников и совместных с мальчиками купаний, запереживала. Этот рубец стал ее идеей фикс.
Тут приспела эпоха Кашпировского. Мать с соседками просто фанатели от телевизионных чудес целителя-гипнотизера. После очередного пятничного сеанса шумное женское вече во дворе обсуждало очередное чудо. Геля, в святой надежде на свое персональное чудо, в ближайшую же пятницу уселась в кресло перед телевизором, оголив живот.
На следующий день на пляже Гелька никому не давала покоя.
– По-моему, он стал меньше? – демонстрировала она свой живот и массировала-терла шрам, стимулируя исцеление. – Девчонки, как вам кажется?
– Ну… Вроде, да… – пожимали плечами девчонки.
Воодушевленная их поддержкой, Геля, форсируя события, весь день терла свой шрам. То ли от этого усиленного массажа, то ли она занесла какую-то инфекцию в воде, но шрам побагровел и вздулся. Со временем он, конечно, побледнел, но больше уже не уменьшился.
Ангелина первая произнесла роковые слова:
– Я стала одной из жертв Кашпировского, – сказала она с горечью. – Может, даже всего одной. Никто же не жаловался! И статистика не велась. Но на мне он обломался!
В тот миг она навсегда утратила веру в целительские чудеса. Впрочем, кошмар ее юности – безобразный рубец на животе – не помешал активной Гельке, лидеру по жизни, захомутать самого красивого парня в классе, Аркашку Сафонцева. Не просто захомутать, а и довести до ЗАГСа. Казалось, особого труда ей это не стоило: красавец Аркаша был парнем инертным и ведомым, что в дальнейшем имело для Гели печальные последствия.
Эта ее мечта осуществилась, шрам не стал помехой личному счастью. Но, осуществив свою вторую большую мечту, Геля на всю оставшуюся жизнь стала Аркашиной жертвой. Была ли она с ним счастлива? Ольга до сих пор ломала над этим голову. Полусонный увалень Аркадий оказался, по характеристике Гели, «гульливым кобелем». Как только на его пути возникала более-менее активная бабенка, Аркаша Сафонцев был не в силах устоять. Может, гены, а может, они просто рано поженились,