– Конечно, – кивнул он.
Мы еще немного поговорили о делах наших клиник, и я снова уставилась в окно, помешивая ложкой кофе. Кафе пустело, и вскоре я осталась одна в зале, не считая бармена и девушки-официантки.
Чем же ты, Николай Николаевич, занимался и что тебя интересовало?
У меня упорно появлялась навязчивая идея – я хотела понять отца.
В кафе появился запоздалый посетитель. Молодой парень устроился напротив меня за соседним столиком и игриво подмигнул официантке. Он не сделал заказ, но вскоре она поставила перед ним две тарелки. Любовь у людей, невооруженным взглядом видно. Скорее всего, встречает девушку после работы.
Парень поднял голову, мазнул по мне взглядом и снова уткнулся в тарелку. Но не успел донести вилку до рта, нахмурился и теперь посмотрел на меня в упор. По крайней мере это неприлично, молодой человек. Я хотя бы наблюдала за ним боковым зрением.
Парень поднялся и подошел к моему столику.
– Извините, – неуверенно начал. – Вы Лилия Родионова?
Странно, я думала, уже никто, кроме отца, меня удивить не сможет.
– Да, – кивнула в ответ.
– Я читал вашу статью о профессиональном выгорании и суицидальных мыслях у медицинских работников. Там еще фото было, вот я вас и узнал, хотя в журнале указано, что вы живете в Штатах.
– А вы, простите?..
– Александр, – представился парень. – Я в полиции работаю.
Наверное, спрашивать сразу, в каком отделе, в каком районе он работает, не стоит. Но шутками жизнь меня уже не удивит. Я откинулась на спинку стула и спросила:
– Интересуетесь этой темой?
Александр пожал плечами:
– Не то чтобы… Просто из-за одного дела вспомнил вашу статью.
– Вот как, – кивнула я.
Если бы он сейчас сказал про дело Елизаровой, то за иронию судьбе я бы дала пять баллов. Но Александр молчал. Правда, и не уходил. Указательным пальцем он постукивал по столешнице – принимал решение. Наверное, думал, стоит ли делиться мыслями с незнакомой женщиной.
Наконец, перевесило любопытство.
– Вы позволите? – кивнул Александр на стул напротив меня.
– Конечно.
Он присел и улыбнулся своей удивленной девушке. Улыбка так и кричала: «Не ревнуй, люблю только тебя».
Я официантку понимала. У меня тоже когда-то срывало крышу, если в опасной близости от любимого человека появлялась особь женского пола. И никакие рациональные доводы не действовали.
«Какие девушки? Я никого, кроме тебя, не вижу…»
Эти слова как будто прозвучали здесь и сейчас, я даже неосознанно закрыла уши ладонями, чтобы заглушить их в своей голове.
– Лилия… – услышала я как сквозь вату Александра. – Извините, а как вас по отчеству?
– Можно без отчества, – ответила я, возвращаясь из омута воспоминаний.
– Скажите, вот гипотетически, может ли врач с хорошим местом работы, без финансовых проблем, любовных драм покончить с собой?
– Гипотетически возможно все. Некоторым людям достаточно мелочи,