Иногда Лекс носил парик с дредами, иногда – хипстерскую бороду с очками. Ни разу на памяти Айи его не опознали. Потому она и выбрала красные волосы. И когда ей случалось чего-нибудь натворить, – а это происходило с завидной регулярностью, – она знала: будут искать девочку с ягодной макушкой. Парик, макияж – и «Добрый вечер, я – целительница Амалия. Зрелая и опасная женщина-вамп».
Впрочем, неважно, краску какого цвета она вылила на себя неделю назад. Мишу она бы сломила в любом образе. Да там и ломать было нечего: таскался за ней, как хвостик. Милый, пухлый очкарик… Хоть и строил из себя теперь большого и неприступного.
Она набрала, как и обещала, с лестничной клетки. Он осторожно вылез на из квартиры с мешком мусора, прижал палец к губам и мотнул головой, отчего щеки вздрогнули. Айя кивнула: связываться с его квартирной хозяйкой не хотелось. Сняла ботинки и только потом проскользнула внутрь, стараясь не издать ни звука.
– До сих пор не спит? – выдохнула она, когда Миша закрыл за собой дверь в комнату и щелкнул замком.
– Нет, какой-то сериал травит… – он раздраженно цокнул. – Теперь раньше двух вообще не ложится. А что за шмотки?
– По порядку, Мишань, – она коснулась губами его мягкой щеки: надушился…
От запаха заслезились глаза, но раз он готовился, значит, быстро подобреет.
– Нас накрыли, да? – приподняв очки, он потер переносицу, а потом указательным пальцем водрузил стекляшки на место. – Я знал. Я предупреждал: не втягивай…
– Спокуха, чувак, – она по-хозяйски пихнула куртку в шкаф и плюхнулась на кровать, даже не удосужившись разгрести набросанную одежду. – Ложись, пошепчемся.
– Слу-у-ушай, может, наскребем тебе на хостел?
– Не нуди, завтра меня тут не будет. Ну же, заваливайся, – она похлопала по одеялу. – Где Джек?
Он опустился рядом, скептически склонил голову.
– За кроватью. Слушай, на него она согласилась, но тебя я не спрячу!
Айя подползла к краю кровати, свесилась и вытащила широкую клетку.
– Иди к мамочке… Господи, ты за ним вообще убирал? Ты ж мой хороший…
Последняя фраза была адресована не Мише, а пушистому зверьку с длинным подвижным тельцем. Довольный свободой, он, подпрыгивая, принялся носиться по комнате.
– Выпускай хоть иногда!
– А я и выпускаю, но только ночью. Если твой хорек сожрет здесь провода или еще что, мне крышка, ясно? Будешь сама покупать…
– Не хорек, а хонорик! Да, Джеки? Моя радость, – она поймала животное и принялась играть с ним, в шутку нападая пальцами.
Какими бы ни были неприятности,