Эритрейцы пошли в наступление за два часа до рассвета. Эфиопы были совершенно шокированы тем, что противник, казалось, едва способный к обороне, стал наступать, хотя русские и пытались предупредить, что это отнюдь не исключено. Попёрли эритрейцы именно в тот самый стык между двумя дивизиями, где никакой дополнительной бригады, разумеется, не появилось. С КП, где находился Сиверцев, вскоре стали видны эритрейские танки. Это были Т-34 советского производства и несколько Т-50. Недаром же ещё совсем недавно СССР помогал Эритрее в борьбе за независимость. Русский генерал, не выдержав такого зрелища, буквально заорал на главного эфиопа: «Вы же говорили, у них нет танков!». Однако фиолетовое лицо ни на секунду не утратило выражения улыбчивого благодушия. Обижаться, а уж тем более оправдываться, было явно ниже достоинства главнокомандующего. Выдержав величественную паузу, он по-барски обронил: «Сейчас наши танки подойдут». Эфиопские «тридцатьчетвёрки» как ни странно не заставили себя ждать, но тут же выяснилась совершенно немыслимая деталь – у танков нет воды для охлаждения двигателей, они вообще не могут двигаться дальше и для контратаки явно не пригодятся. А эритрейцы между тем методично, как по учебнику, развивали первый успех наступления. Русский генерал был в бешенстве, чем-то, напоминая танковый двигатель, в системе охлаждения которого кипели последние капли воды. При этом он всё ещё не терял способности искать и находить нужные решения: «Миномётную роту на КП». Но тут начали выяснятся подробности уже и вовсе экзотические. Когда миномёты прибыли, оказалось, что стрелять они не могут, потому что нет миномётных плит. Плиты возили отдельно, на ослах. Ослов предусмотрительные эритрейцы уже успели перебить, ни мало этим не встревожив эфиопов, благодушия которых после недавних столь успешных грабежей вообще ничто не могло поколебать.
Вскоре эфиопская армия дрогнула, и повально панически побежала. Тяжёлое вооружение, технику бросали, не раздумывая.