Рыцари былого и грядущего. I том. Сергей Юрьевич Катканов

не предвещающее. Вот уже неделю Андрей ждал «эвакуации в Союз», нисколько не сомневаясь, что она обязательно последует, а его дальнейшей судьбе на родине не позавидуют даже зеки. Однако Мелин был с ним подчеркнуто корректен, делая вид, что ничего не произошло, разве что стал ещё более сух и немногословен. Андрей с такой же подчёркнутой корректностью и даже нарочитой готовностью выполнял все распоряжения Мелина, но в этом не было ни капли желания загладить свою вину и заслужить прощение. Просто Андрей испытывал к Мелину искреннюю жалость. Теперь он обострённо ощущал внутреннее убожество подполковника, достойное всяческого сочувствия, и старался попусту не обижать этого совершенно раздёрганного человечка.

      Коллеги-офицеры теперь сторонились Сиверцева, и сам он, не желая ставить мужиков в неловкое положение, начал их сторониться. Вечерами он ходил в городской ресторан, просто чтобы побыть на людях, но ни с кем из них не быть обязанным разговаривать. Возвращался всегда как штык – в 19 часов и ни минутой позже. В ресторане никогда не напивался, ел и пил очень неторопливо и очень мало.

      В тот вечер народа в ресторане было больше, чем обычно – ни одного полностью свободного столика. Быстро окинув взглядом зал, Андрей сориентировался к кому бы подсесть, не слишком рискуя оказаться жертвой сентиментальной пьяной назойливости. Заметив одинокого и явно неразговорчивого господина в дорогом элегантном костюме, Андрей по-английски попросил у него разрешения присесть и получил таковое разрешение незамедлительно и так же по-английски.

      – Проклятый буржуин, – язвительно на русском языке пробормотал Сиверцев, будучи уверен, что сосед по столику его не поймёт.

      – Молодой человек, осмелюсь обратить ваше внимание на то, что я говорю по-русски, – респектабельный джентльмен безмятежно улыбался, глядя на Андрея пронзительными голубыми глазами.

      – Вы русский? – нимало не смутившись, уточнил Андрей.

      – Да, наш с вами язык для меня родной, – джентльмен продолжал всё также мирно и едва заметно улыбаться.

      – Но если вы скажите, что являетесь советским гражданином, я даже паспорту не поверю. Дело даже не в вашем шикарном костюме. Держите себя не по-советски, слишком вольно, без напряжения.

      – О-хо-хо, молодой человек. Полагаю, что далеко не все категории советских граждан вам хорошо известны. С иными, особенными, советскими людьми вам вероятнее всего не доводилось общаться. Впрочем, в моём случае вы не ошиблись, с некоторых пор мне весьма затруднительно считать себя гражданином СССР. Позвольте представиться: бывший советский военный советник в Сомали. Бывший полковник морской пехоты.

      – А сейчас?

      – Сейчас – скромный сотрудник службы безопасности американского завода кока-колы.

      – Где?

      – Что где? Да здесь же, в Эфиопии. Вы что никогда не слышали, что здесь есть американский завод?

      – Слышал. И никогда не мог этого понять. Мы с американцами пазгаемся, в нас стреляют из штатовского оружия, а эфиопы приглашают к себе, к нам то есть под бочёк,