Юлиан, конечно же, ему не поверил. Под честными глазами Момо скрывался тот еще плут, тут сомневаться не приходилось. Однако что-то в нем было такое, что не подделать, какая-то душевная наивность что ли, и Юлиан откинулся в кресле, размышляя. Откинулся он, правда, осторожно, ибо кресло это было готово вот-вот рассыпаться от старости; казалось, чихни на него – оно и развалится. Скрипнул подлокотник. Что же делать с этим недотепой?
– Точно в долги не влез?
– Точно, честно-честно, – захлопал янтарными глазами мимик. – Вы же видите, что живу здесь спокойно, никого не трогаю, никто меня не трогает. Зла я никому не творю, вот…
И все-таки нужно было проверить. Юлиан поднялся с кресла, обошел комнату, заглядывая в каждый угол. Бардак тут был знатный: ткани беспечно лежали в лужах, натекающих с чердачного потолка, а старую рухлядь, которая когда-то была мебелью, никто и не думал чинить. Хотя можно же было посвятить этому полдня, негодовал про себя вампир.
Наконец, он убрал груду нашитых вкривь и вкось вещей с сундука, переложил их осторожно на портновский стол и занырнул взглядом и руками в разваливающийся сундук. Искал долго, потому что и под крышкой порядка не водилось. В конце концов, Юлиан нашел старенький кошель, распахнул и, убедившись, что там действительно четыре серебряных сетта, которых от силы хватит на месячную аренду комнатушки и недельное питание, успокоился.
Да, этот мимик явно нищий ремесленник, с трудом сводящий концы с концами в Мастеровом городе. А Момо же меж тем боялся даже дышать, наблюдая, как его скромный скарб в комнате переворачивают вверх дном.
– Ладно, – сказал Юлиан, возвращаясь к креслу. – Вижу, что не обманул.
– Вы… почтенный, – мимик заволновался, – Вы только никому обо мне не рассказывайте.
– Отчего же я не должен рассказывать? Не так-то и часто встретишь мимика, надо бы доложить для порядка на тебя в Охранный дом!
И Юлиан лукаво улыбнулся, ибо его стал забавлять этот недотепа. Не так он себе представлял грозных и опасных мимиков. По крайней мере этот точно из другой породы. Однако же мимик воспринял шутку всерьез и едва ли не подскочил с кресла.
– Нет! Ради Прафиала, нет! Умоляю! – вскричал перепуганно он. – Они меня заклеймят!
– Так и следует же.
– Нет! Пожалуйста, вот, возьмите все мои заработанные деньги, – мимик подскочил, достал из широких для него шаровар монетки, что дали ему женщины. – Еще лепешки есть, хотите?
– Ты что же это… – рыкнул Юлиан. – Даешь мне то, что получил за мой облик?
– Ну я же работал, старался, – промямлил Момо. – Не выдавайте меня, пожалуйста. Я клянусь вам, что больше не буду ходить в вашем виде. Вот как есть, тьфу, забуду о нем! Я же только баловался этим обличьем. Так-то я честный трудяга, я жить хочу! Всю жизнь так, почтенный, работаю то на складах, то портным, как придется. Не хочу я к демонологам!
В дверь постучали. Юлиан настороженно вслушался и жестом приказал Момо открыть ее. Тот подошел, но отворять не стал, а лишь тихонько, самым нейтральным голосом, спросил.
– Кто там?
– Сосед! Открывай