– Вот так три дня назад, – сказал комиссар, – сидели вы четверо, господа, на вилле бедного Кацора, и хозяин был еще жив. Вы ведь тоже пили кофе по-турецки?
– Именно, – сказал Кудрин, первым наливая себе густую ароматную жидкость. – Именно по-турецки, хотя Шай готовил его отвратительно.
– Конечно, – согласился Бутлер. – Ведь обычно он пил растворимый. Но в тот день он изменил своей привычке, потому что ждал гостя, предпочитавшего кофе по-турецки всем остальным.
– Вы правы, – вздохнул Садэ. – Я не смог приехать, хотя и обещал. Может быть, если бы я вырвался хоть на полчаса, Шай не сделал бы этого…
– Возможно, – сказал Бутлер. – Возможно. А я ведь с самого начала знал, что Кацор не любил кофе по-турецки. И не обратил на это внимания. И все почему? Потому что для цианида все равно, в какой кофе его подсыпать – результат один…
– Да, – нетерпеливо сказал генеральный директор. – И сейчас, когда с этих людей сняты подозрения… Кстати, как вы, комиссар, пришли к такому выводу? Судя по газетам, вчера вы были настроены решительно… Как вам удалось доказать, что Шай покончил с собой?
– Покончил с собой? – повторил Бутлер. – Господин Кацор не имел причин для самоубийства, да он и не мог этого сделать. Мы тщательно обыскали виллу и нигде не обнаружили ни малейших следов цианистых соединений. Если Кацор сделал это сам, то где-то – скорее всего, на кухне, – мы непременно обнаружили бы остаток цианида или хотя бы следы… И к тому же, господин президент, вам не кажется сам способ немного… нелепым? Для чего было господину Кацору сводить счеты с жизнью непременно в присутствии коллег и обставлять это так, чтобы полиция обязательно подумала об убийстве и начала подозревать четырех гостей, приглашенных Кацором…
– Но вы сами сказали, комиссар, что больше их не подозреваете.
– Безусловно. Ни у кого из них не было возможности отравить господина Кацора.
– Но тогда… – генеральный директор недоуменно поднял брови.
– Подозрения должны лечь на истинного виновника, – сказал Бутлер.
– Что вы хотите сказать? – нахмурился Садэ, а четверо гостей переглянулись.
– Видите ли, – продолжал Бутлер, обращаясь ко всем присутствующим, – когда в моем сознании объединились два факта – о том, что Кацор готовил кофе для вас, господин Садэ, и о том, что цианид не разбирает сортов, – я понял, насколько ошибался…
– В чем? – спросил Кудрин.
– Очень хотелось спать, но я заставил себя проснуться и сел к компьютеру. Через минуту я знал, кто убийца.
Пять пар глаз смотрели на комиссара, пять человек поставили на стол свои чашечки.
– Вы хотите сказать… – неуверенно проговорил Полански, оставив, наконец, попытки играть роль равнодушного ко всему свидетеля.
– Я задал компьютеру вопрос, – комиссар говорил, не глядя на собеседников, – не могло ли