Глаза слижут лоси (сборник). Бразервилль

грусть – пустота, а не бездна искусства.

      То-то-то!

      В отделении неврологическом,

      В одиночной палате без пульта,

      Разговаривал пессимистически

      Пациент, отрезвев от инсульта,

      Разговаривал он с санитаркою

      Неказистой в помятом халате,

      Но она, ни мыча и ни каркая,

      Удивлялась, как пальцу в салате.

      А затем удалилась, и с доктором,

      Импозантным весьма, появилась,

      Он, порхая вокруг хеликоптером,

      Распылял химикаты и милость.

      Пациент распалялся и силился,

      Но слова – будто смяла цензура,

      Или строгий наказ Брюса Уиллиса,

      Данный горькому пьянице сдуру.

      Правда, дело совсем не в безволии.

      Доносилось из губ пациента:

      – То – то – то! То – то – то! – и не более!

      «То – то – то! То – то – то!» – и не цента!

      Остальное уплыло из лексики!

      И лежал он, страдалец без нимба,

      И жене за бананы и персики

      Он «то – то!» говорил, как «спасибо!».

      Он скучал, он молчал, делал вылазки

      Из палаты тихонько, вразвалку.

      Накануне желаемой выписки,

      Подселили хмыря на каталке.

      В нём узнал одноклассника Глебова,

      По дворовому прозвищу «Чалый».

      Глебов что – то настойчиво требовал:

      – Это – это! – с каталки звучало.

      Не предашь друга детства забвению.

      – То – то – то! – громыхнул – «Что за встреча!».