С первых же дней, когда стало ясно, что появление шаровых молний по всей планете приобрело массовый характер, один изобретатель – серб, и к тому же, как позже выяснилось, сумасшедший – завалил европейские правительства и СМИ письмами, в которых утверждал, что это природное явление является результатом активности некоего разумного инопланетного существа, имеющего бестелесную квантовую природу. Такие визиты, писал он, случались не раз на протяжении всей истории человечества, и их отголоски дошли до нас в мифах и легендах разных народов. Инопланетянин прибыл к нам непонятно откуда и неизвестно с какими целями, и пока не будет точно установлен мирный характер его миссии, его следует считать агрессором, а все явление – ни чем иным, как нашествием. С легкой руки этого серба слова «нашествие» и «визитеры» обосновались сначала в общественном поле, а потом просочились и в научную терминологию.
Совершенно естественно, что такая вкусная тема быстро нашла своих собственных спекулянтов, шарлатанов, специально обученных идиотов, душевнобольных и тому подобных иногда корыстных, иногда вполне искренних персонажей. Уже появились в продаже молниезащитные зонтики с заземлением, противоразрядные мази и инфрафиолетовые очки. Экстрасенсы и маги предлагали свои услуги по установлению контактов с визитерами с целью решения личных проблем. Уфологи толпами бродили по городам и весям, изводя простых граждан своими расспросами. Новоявленные пророки собирали целые концертные залы, предрекая конец света и продавая рецепты как избежать истребления и забронировать местечко в вечности.
Для основной же массы обывателей Нашествие стало частью повседневной жизни. Никто уже не визжал от страха, не показывал на шары пальцем, не бросался в паническое бегство, сбивая с ног и топча ближнего своего. Люди привыкли к визитерам и почти перестали обращать на них внимание. И только ученые продолжали пристально изучать явление, пытаясь понять его причину. Италия подверглась еще одному нашествию – нашествию физиков, геологов, метеорологов, биологов, астрономов.
Раздался сигнал вызова. Лис обрадовалась, увидев на экране два пучка морщин вокруг прищуренных глаз под шапкой седых волос. Лис любила этого старого чудака – профессора Джузеппе Венто-София, одного из ведущих европейских физиков, «великого экспериментатора», как называли его ученые, и «великого чревоугодника», как называли друзья. Месяц назад, когда стало ясно, что появление шаровых молний приобрело массовый характер по всему миру, именно он был назначен главой специально созданного Международного центра мониторинга необычных атмосферных явлений при ООН.
У профессора Венто-София была милая манера начинать беседу без приветствий, будто продолжая прерванный буквально минуту назад разговор.
– Вчера мы наконец закончили карту.
– Поздравляю! Какую карту?
– Карту Нашествия. Мы обработали все имеющиеся данные: метеосводки,