“Они набросятся на тебя с кулаками или сожгут на костре?”
“Ну, если отбросить твоё утрирование Нибрас, то, да, так и есть. А почему?”
“У них, есть определённое место или окружение, чтобы блеснуть своей верой?”
“Верно. А что ты видишь сейчас? Здесь нет отсылок, чтобы те блеснули своей верой. А значит, и нет мотива, усомниться что: “этот чувак, снимающий со стены подношения не является служителем церкви”. И подсознание делает их слепыми. Здесь много людей, но в социуме они слепые. Чем каждый отдельный человек более, стадотезирован, тем ментально слабее общая система. И всё это умножается на само себя. Однако для людей, подобное виденье всего лишь приятные пушистые цепи, поэтому от них очень сложно отделаться. Ты ранее упоминал про некий: “гадкий плевок в сторону церкви”. Да он имеет место быть. Вот только этот, “плевок” играет мне на руку”.
“Воры? – предположил Нибрас. – Вот почему они не украли ни одну из твоих самоделок… публичные места. А кража предмета с надписью: “Помощь церкви”, и есть этот плевок в сторону самого Бога. Так вор даже и не подумает публично их украсть”.
“Да, святые публичные места являются отдушиной для их всеобщего, эгоистичного самовыражения через Бога, это и есть ошейник; невидимый и тёплый… Тем не менее, даже если перед людьми предстанет сам Господь Бог, то они его не узнают”.
“Это, в каком смысле?”
Раш прикрепил деревянное изделие к стене. И обвернувшись покрывалом, он пошёл в сторону автобусной остановки.
“Столько много информации, что создаётся путаница и истина теряется. А реверсивная психология подливает масло в огонь, – продолжил он. – Если перед людьми окажется чистейшая душа, то в конечном итоге такой бесгрешник станет в глазах народа, полной противоположностью себя изначального; даже вопреки реальности. Они будут искать в нём изъяны, так как он идеален. А тот, кто ищет, всегда находит – в психологии человека, данное правило является абсолютным. И в самом конце: святейшая душа, станет, демоном воплоти… Чтобы увидеть Бога, нужно сперва распознать его в себе”.
“Ты про самоаналитику? Нуда, если бы все были такими как ты, то мир бы превратился в утопию”.
“Да, но это невозможно”.
“А как насчёт того священника, к которому мы ходили?”
“Ты отлично знаешь, что он не человек, Нибрас, – хоть и долго жил среди них. И он – фигура на моей доске, которая ещё сыграет свою роль”.
Подъехавший автобус прошипел и открыл двери.
“А куда мы едем?” – спросил Нибрас.
“К Шельме”.
“Гадалке?! А разве они не все вымерли, когда нагрянул Пак?!”
“Не все. Выжила только самая сильная”.
Раш шагнул в транспорт.
“А зачем нам к ней?”
“Мы должны вычислить, где находится Пак. Нужно понять: есть ли у нас время на еду или нет… Раньше я просчитывал все его ходы, но теперь…”
“Но теперь, после моего косяка всё полетело к черту?”
“После, “нашего” косяка”.
“Нашего?! Ты сказал: