Я рванула вверх, даже не задумываясь ни о скорости, ни об управлении своим телом – и верно, хвост активно заработал, руки прижаты к телу, чтобы не мешались. На поверхность я всплыла буквально минуту, хорошо, что у меня нет кессонной болезни, по телеку видела, что такое для земных дайверов очень опасно, а мне хоть бы хны.
Всплыв на поверхность, я увидела корабль и удивленно застыла. И поняла, что это точно не мой старый мир. Передо мной был огромный деревянный парусник. Нет, конечно, у нас тоже есть старые суда, вроде того, что на праздник Алых парусов приплывает в Питер, но то выставочный, так сказать, экземпляр, а передо мной был вполне реальный, какой-то потертый, со следами ремонта – доски были где темнее, где светлее и явно новее, с какими-то ракушками, облепившими его днище… Парус был обычный, точнее, паруса – большие квадраты привычной формы, как их всегда изображают в пиратских фильмах, а на палубе суетились люди в одежде, напоминающей что-то восточное: шаровары, рубахи из небеленого хлопка. Пара человек одеты понаряднее: в расшитых халатах и чалмах. А еще ветер стал доносить до меня обрывки слов команды, точнее, крики, и я поняла, что говорят они совсем не по-русски и не по-английски. Язык был мне не знаком и не похож на те, что я слышала раньше.
Слух у меня, кстати, был не такой хороший, как зрение – пришлось прочистить уши от воды, но звук не улучшился. И неудивительно, зачем слух практически морскому существу.
Я разглядывала корабль внимательно, позволив ему подплыть довольно близко, когда поняла, что меня заметили – люди засуетились, начали бегать и что-то кричать. Я изобразила на лице приветливую улыбку и помахала рукой. Люди кричали, что-то вроде бы спрашивали, судя по интонации, но я не могла ответить. Вообще подумалось, что вдруг я не могу говорить?
Я прокашлялась и прошептала еле слышно:
– Помогите… Пожалуйста…
Кажется, меня не услышали, что и не удивительно.
По жестам я поняла, что меня подзывают ближе и решила не отказываться, может, хоть накормят. Но, когда я шепнула хвостом по воде, тон с приветливого и вопросительного сменился на растерянный, а потом на возмущенный. Снова забегали, засуетились, человек в цветастой чалме что-то резко приказал, а потом мужчина, стоящий сбоку, вдруг метнул в меня палкой.
Я едва увернулась, глянула вновь на людей, но обнаружила, что многие из них уже вооружились. Не желая продолжать рисковать своей шкурой, ринулась на дно.
Еще несколько снарядов проскользнули мимо меня, и я заметила, что это не просто палки, а скорее гарпуны с металлическими зазубренными наконечниками.
Черт, если бы такая хрень мне воткнулась в бок, сказка могла была уже закончиться, толком и не начавшись!
Кажется, к русалкам в этом мире относятся не так хорошо, как хотелось бы. Вот твари! Я же им ничего плохого еще не сделала, а они!
Черт, может, мои «родичи» сделали? Фиг поймешь, когда