– Тот древний Мороз не имеет никакого отношения к пьяному совковому деду! Не пьяный дед, а святой Николай должен с ангелом и чертом ходить по домам… это его должны заказывать на дом.
– Святой на дом? Как пицца? Это вы, люди, должны ходить в церковь молиться… А не святой плясать перед вами, как скоморох! – Машино лицо побелело, у младшей из Киевиц были особые отношения со святыми.
– Не надо, Маша, пойдем, – проявила необычное благоразумие Даша. – Мы ведь все выяснили, – ее голос прозвучал похоронно. – Это точно не он. Ведь не ты приходил к нам?..
– Я что, примороженный, изображать комуняцкую тварь? – резко сказал Ромчик. – Я в него даже в детстве не верил.
– Ясно, тяжелое детство, горшок с ручкой внутри. Не думала я, что ты такой… – Даша Чуб посмотрела на него с сожалением. Ну почему люди, которые возрождают одни традиции, обязательно пытаются изгадить другие? Что за дикий закон?
– И я не думал… – скривился Ромчик. – Не думал, что ты любишь Деда Мороза. С виду нормальная, а внутри…
– Так и не смотри! Проблем-то. Я тебе за пятнадцать минут замену найду! – пообещала Землепотрясная Даша.
– Вперед и с песней. Что с тебя взять, если твоя мать до сих пор изучает комуняку Маяковского. Не удивительно, что она тебе так промыла мозги!..
– Маму не трогай! А то я тебя так приморожу… Все, адью и пока. Уёбен зи битте! – Чуб резко послала Роману воздушный поцелуй, ее чмок больше походил на шлепок, взмах руки – на удар. Ей правда хотелось ударить его, так сильно, что потемнело в глазах…
Только это не в глазах – вокруг потемнело: электрические гирлянды-снежинки торгового центра одновременно погасли, золотые огоньки вырвались из крохотных стеклянных темниц своих лампочек. Словно пчелы, они взлетели к потолку, сбились в невиданный по красоте огненный рой из тысячи тысяч живых колышущихся огненных точек.
Сидевший у ног Снежной Королевы большой белый волк поднял черный нос. Пять стоявших рядом в витрине голоногих манекенов в пачках-снежинках одновременно прильнули к стеклу. Стоявший у эскалатора пластиковый гном с подарком испуганно отступил на шаг и выронил свою коробку с бантом…
Волк оскалил пасть, показав длинные снежно-белые, совсем не игрушечные зубы, и прыгнул – в один неуклюжий, но точный прыжок оказался рядом с Романом.
Ромчик упал, закричал, приваленный огромной тяжелой тушей. Рой огоньков, сбежавших из электрических звезд, стремительно полетел на него, раздался крик… огни жалили пчелами… волк еще шире оскалил огромную пасть, зарычал и… человеческий крик оборвался…
– Нет! – крикнула Даша.
Свет мигнул – погас, погрузив их на миг в абсолютную тьму, и зажегся.
Все испарилось. Ромчик без чувств лежал на полу, придавленный