Второе: сопоставление некоторых фактов, записей в еженедельнике, настенных календарей и проведение несложных расчетов привело Стаса к выводу о том, что с момента его поездки на рыбалку и до момента, когда дача была покинута, прошло ни много ни мало, а два с лишним года.
Третье (и это было самое шокирующее открытие): судя по записям в том же еженедельнике, никуда он не исчезал, а существовал в этом мире и, возможно, существует сейчас, рядом с его женой, а точнее, со своей. Стас окончательно запутался, но, следуя мудрому правилу: если проблема не решается сейчас, лучше ее оставить на потом – решил заняться обустройством ночлега.
Приличная кладка дров, добросовестно нарубленная им зимой прошлого года, приказала долго жить. Но во дворе валялось множество деревянного хлама, и с третьей попытки получилось растопить финскую четырехходовую печь. Через двадцать минут удалось слегка прогреть небольшое помещение и создать хоть и зыбкое, но ощущение уюта. Обследование погребка и сарайчиков ничем не порадовало – все запасы и консервация были подчищены основательно. А есть хотелось – и, опять же, хотелось есть так, как если бы Стас не ел все эти два года. Пришлось обратиться к запасам консервов, и опять пять килограммов тушенки едва утолили голод. Нужно было себя останавливать, в ящике оставалось штук двадцать банок, а что будет впереди, неизвестно.
Тем временем на улице стемнело и существенно похолодало. Чудом уцелевший градусник показывал всего 2 градуса тепла, хотя тело Стаса холода практически не ощущало. Ехать ночью смысла особого не было, и, решив, что утро вечера мудренее, Стас забрался в машину с мыслью поспать или хотя бы отдохнуть. Идею оставить машину и переночевать в домике отверг сразу, очень уж была велика стоимость средства передвижения в нынешних условиях.
Ему снился дед, тот дед, который был отцом его матери. Они сидели вдвоем на берегу таежного озера и ловили рыбу неказистыми удочками из стволов молоденьких берез. Сон был странным и прежде всего тем, что Стас прекрасно понимал, что это именно сон. Он знал, что дед Иван умер тридцать лет назад, он абсолютно точно знал, что сейчас находится в салоне автомобиля. И все же сон был на удивление реальным. Даже поклевка выглядела настоящей. Чуткий поплавок из гусиного пера резко повело в сторону и потянуло под воду. Подсечка. И миг борьбы с сильной рыбой, отдающей все до остатка силы борьбе за право жить.
– Хорош лапоть, почитай на кило потянет, – жуя папиросу «Беломорканал», пробурчал дед.
– Ты живой,