Снова темнота. Очнулась от тряски, руки были связаны за спиной, ноги в лодыжках передавил тугой ремень, в бок нещадно, грозя сломать ребро, впился угол какой-то железяки. Тело было чужим, она его почти не ощущала – своей была только боль. Боль в разорванной промежности и анальном отверстии, боль в голове и синяках, покрывавших все тело. Вспомнились ошалевшие глаза Алексея после автоматной очереди, и Сашка ему позавидовала. И была недалека от истины: в ее ситуации можно было позавидовать мертвому.
Ее выгрузили из багажника джипа и притащили то ли в коровник, то ли в свинарник. Живности не было, но немилосердно воняло навозом. Наручниками приковали к железной скобе, оставили пластиковую бутылку с водой и ушли. Сашка жадно выпила полбутылки минералки, и ее стошнило.
Ночью приходили поодиночке и по двое сразу, уже смертельно пьяные. Насиловали долго, обмениваясь пошлыми репликами. До сознания уже почти ничего не доходило, тело просто потеряло чувствительность.
Так продолжалось два дня. Потом появился новый персонаж, очередная жертва – черноволосая девчонка невысокого роста, но с хорошо развитым бюстом и бедрами. Банда небритых гамадрилов[22] переключилась на свежее мясо, оставив Сашку на сутки в покое в качестве наблюдателя. Их было восемь или девять человек. «Если есть ад, то я уже в нем», – пришла отчаянная мысль под стоны и всхлипывания соседки, которую исступленно имел длинный худой блондин.
На пятые сутки ее отстегнули и, связав руки за спиной, опять бросили в багажник джипа. Ехали недолго, по внутренним ощущениям – полтора-два часа.
– С чем приехал, Сигизмунд? – раздался снаружи хриплый голос.
– Телка молоденькая совсем.
– Что хочешь за бабу?
– Десяток доз[23], ну, или травки[24] на худой конец.
– Конец у тебя наверняка худой, как и ты сам. Мозги, похоже, тоже вытекли. Где сейчас дозу возьмешь? Показывай бабу.
Открылся багажник. Сашка, щуря глаза от нестерпимо яркого света, увидела рыжую бороду и лысый череп склонившегося над багажником мужика.
– Э-э-э, да вы ее что, всей кодлой сразу имели? Она же еле живая, да и порванная вся. Ты меня за кого держишь, Сигизмунд?
– Может, хоть травки подкинешь? Девка-то совсем молоденькая, пацанка еще, ты на задницу глянь. Ты посмотри, посмотри – что яблочки упругие. А? Как насчет травы?
– Ты знаешь, Сигизмунд, по сравнению с этой твоя задница мне нравится значительно больше. И если будешь продолжать в том же духе, я ее использую по непрямому и несколько необычному для нее назначению. Или, может, ты задом привык подрабатывать?
– Ты не зарывайся особо, и на тебя управа найдется, ежели что.
– Испугалась сопля насморка. Если есть что предложить,