Обернувшись к Пуаро, я с улыбкой сказал:
– Ваш скромный Ватсон[10] осмеливается сделать некое умозаключение.
– С удовольствием выслушаю вас, мой друг.
Приняв соответствующую позу, я важно констатировал:
– Сегодня утром среди прочих писем одно вас особенно заинтересовало.
– Вы настоящий Шерлок Холмс! Совершенно верно!
– Видите, ваши методы пошли мне на пользу, Пуаро, – засмеялся я. – Раз вы прочитали письмо дважды, значит, оно привлекло ваше внимание.
– Судите сами, Гастингс.
Заинтригованный, я взял письмо и тут же скорчил кислую гримасу. Оно представляло собой два листка, исписанных старческими, едва различимыми каракулями, и к тому же было испещрено многочисленными поправками.
– Мне следует прочитать это, Пуаро? – жалобно спросил я.
– Необязательно. Как хотите.
– Может, вы перескажете его содержание?
– Мне хотелось бы знать ваше мнение. Но, если у вас нет желания, оставьте его.
– Нет-нет, я хочу знать, в чем дело.
– Вряд ли вы что-нибудь поймете, – сухо заметил мой друг. – В письме толком ни о чем не говорится.
Сочтя его высказывание несколько несправедливым, я без особой охоты принялся читать письмо.
«Мосье Эркюлю Пуаро.
Уважаемый мосье Пуаро!
После долгих сомнений и колебаний я пишу (последнее слово зачеркнуто), решилась написать вам в надежде, что вы сумеете помочь мне в деле сугубо личного характера. (Слова „сугубо личного“ были подчеркнуты три раза.) Должна признаться, я о вас уже слышала от некой мисс Фокс из Эксетера, и хотя сама она не была знакома с вами, но сказала, что сестра ее шурина, имя которой, к сожалению, не помню, говорила о вас как об исключительно отзывчивом и разумном человеке („отзывчивом и разумном“ подчеркнуто один раз). Разумеется, я не стала допытываться, какого рода („рода“ подчеркнуто) расследование вы проводили для нее, но со слов мисс Фокс поняла, что речь шла о деле весьма деликатном и щепетильном». (Последние четыре слова подчеркнуты жирной линией.)
Я прервал на какое-то время чтение. Разбирать едва видимые каракули оказалось нелегкой задачей. И снова спросил:
– Пуаро, вы полагаете, стоит продолжать? Она что-нибудь пишет по существу?
– Наберитесь терпения, мой друг, и дочитайте до конца.
– Легко сказать, набраться терпения… Здесь такие каракули, будто это паук забрался в чернильницу, а потом прогулялся по листкам бумаги. У сестры моей бабушки Мэри, помнится, был такой же неразборчивый почерк, – проворчал я и снова погрузился в чтение.
«Мне думается, вы смогли бы помочь мне разобраться в той сложной дилемме, которая встала передо мной. Дело очень деликатное, как вы, наверное, уже догадались, и требует крайне осторожного подхода, поскольку я все еще искренне надеюсь и молю бога („молю“ подчеркнуто дважды), что подозрения мои не оправдаются. Человеку свойственно порой придавать слишком большое значение фактам,