– Его мне муж подарил. Теперь оно твое.
– Простите, не могу. – Я помотала головой. – Оно же дорого вам.
– Бери, не стесняйся, оно счастливое, дочка! Мы ведь с мужем душа в душу без малого пятьдесят лет прожили!
– Но как же…
– Позволь сделать подарок Лунной волчице, Лилия. Это честь для меня.
– Тогда принимаю этот дар, – я кивнула.
Вот только мне он счастья не принесет. Браку с Вадимом не стать счастливым.
– Дайте мне руки, дети, – Старшая мать сжала наши ладони и закрыла глаза.
Ее кожа была шершавой и теплой. Я тоже прикрыла глаза, пользуясь минуткой передышки. В голове было пусто. Ощущение, будто мягко проваливаюсь в сон. Я в безопасности. Такое чувство, что меня прижимают к себе руки Андрея.
Как хорошо! Снова хочу стать жертвой питона из его объятий – когда ребра хрустят, и ощутить тяжесть моего первого мужчины на себе. А еще горячее дыхание, обжигающее шею. Стоны, когда он во мне. Рычание, крики…
Рука внезапно опустела, и я распахнула глаза.
– Встаньте, дети. – Велела Старшая мать. И, когда мы с Вадимом поднялись, посмотрела в мои глаза. – Твоя судьба навсегда переплетена с кровью клана Андреевых, Лунная волчица.
Вот как? Я горько усмехнулась. Незавидная, стало быть, у меня судьба.
– Можно на невесту кольцо одеть? – спросил жених.
– Не ошибись, – прошептала женщина, взяв меня за руку. – Берегись ведьм, детка! – она сама надела на мой безымянный палец свое кольцо.
– Так мы получили благословение? Или как? – встрял Вадим.
– Ты получила благословение Старшей матери клана! – произнесла положенную фразу женщина.
Мы с женихом вышли из палатки и вернулись в дом. Гости обступили нас. Их глаза горели любопытством, как и взгляды четы Андреевых.
– Благословение получено! – заявила я, когда Вадим сжал мою руку.
А уж кого и на что именно благословила Старшая мать, никому знать не нужно. Всему свое время.
Аплодисменты оглушили. Но они резко стихли, когда Вадим встал передо мной на одно колено и громко произнес:
– Ты выйдешь за меня замуж, Лунная волчица?
Ни! За! Что!
Вот что хотелось мне выкрикнуть во всю силу легких. Развернуться и бежать прочь, изо всех сил, пока Андреевы не останутся так далеко, что…
Но взгляд наполнившихся слезами глаз налетел, как непутевая пташка на стекло небоскреба, на острый взгляд Роберта. Душа порезалась об него – глубоко и очень больно. Я вспомнила о брате и отце, тете. Их жизни зависят от меня. Выбора нет. Он всего лишь иллюзия.
По лицу заскользили слезы. Ничего, это простительно, невеста обязана плакать в день помолвки. От счастья. Никто не поймет, что эти слезы – поминальные. Ведь я хороню надежду любить и быть любимой.
– Так ты согласна? – Вадим